Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
На первый взгляд, казалось бы, что делать легальной разведке в столице Голливуда? Сам по себе Лос-Анджелес для разведки оперативного интереса не представлял. Но многие звёзды кино, писатели, интеллектуалы были вхожи в высшие государственные сферы. Им доверяли и поверяли тайны даже американские президенты. Особенно Рузвельт. У каждого своя слабость: Рузвельт обожал пооткровенничать с элитой. Иногда сведения от секретаря консульства, а затем и вице-консула Мукасея шли в Центр со ссылкой на источник — из кругов, близких к президенту.
У четы Мукасеев отношения со знаменитостями завязывались тёплые, доверительные. Писатель Теодор Драйзер звал их просто Майкл и Лиз. Захаживал к ним в гости знаменитый музыкант Леопольд Стоковский. Мукасей бывал частенько в Академии искусств и на встречах с писателями. Почему-то быстро сошёлся с Чарли Чаплиным. Елизавета Ивановна вспоминает о нем как о родном:
«Обаятельный был человек. При знакомстве сразу признался, что любит советских людей, а женщин — в первую очередь. Захаживал к нам в консульство, где его встречали «на ура». Мой Миша предлагал всегда Чаплину водочки, и тот почти никогда не отказывался — умел пить. А за три недели до праздника Октября муж всегда заезжал к Чаплину домой, сажал его в свою машину и вез в свой кабинет. Там Чарли Чаплин записывал на диск приветственную телеграмму для советского народа. И однажды Чаплин произнёс: я люблю всех вас, ваших детей и даже ваших животных. Муж тогда намотал все это себе «на ус».
В то время у нас были хорошие отношения с нашими моряками, которые совершали регулярные рейсы между СССР и Штатами. И Миша поехал на корабль, попросил капитана сделать для Чаплина что-нибудь приятное. И уже в следующий рейс матросы привезли в подарок Чаплину лесного бурого медвежонка. Ласковый попался зверюшка и сразу полез к Чарли миловаться.
У нас даже остался снимок: актёр Ч. Чаплин целуется с русским Мишкой, которого, конечно же, прозвали «Чарли». Он долго жил у Чаплина дома, потом, когда вырос, актёр передал его в местный зоопарк».
Михаила и Елизавету познакомили потом с Мэри Пикфорд и Дугласом Фербенксом. Поразили их и чудеса Уолта Диснея. Он относился к советским людям с подчеркнутым дружелюбием. Запомнил высокого русского и его симпатичную жену из консульства. Однажды даже показал, как рисует своего уже тогда знаменитого Микки-Мауса.
Но Мукасей усвоили для себя одно чёткое обстоятельство: все эти почести и знакомства происходили благодаря тому, что они представляли великую страну — Советский Союз. Это было абсолютно правильно. И ещё следует тут добавить, что Майкл и Бетси были симпатичной и в прямом и в переносном смысле парой. И американцы, да и люди из других стран, где им пришлось побывать уже потом на положении нелегалов, это особенно чувствовали. Контакты и отношения устанавливались естественно, а не по долгу службы. Вернее, не только по долгу службы.
Конечно, смысл пребывания в Лос-Анджелесе заключался не в светских приёмах. Появились ценные источники информации. Тот же Ч. Чаплин не раз предупреждал: «Гитлер нападёт на вашу страну». И М. Мукасей немедленно передавал такие сообщения в Центр. Да если бы тревогу бил только один Ч. Чаплин… Все ждали большой войны. Кто-то из американцев лишь только намекал на это, а были и такие, что били в набат: наци наплюют на все эти бесполезные пакты о ненападении, кому вы поверили… И лишь в Москве, к их удивлению, именно на эти сигналы реагировали слабо. Если вообще реагировали.
Но грянуло. Не могло же не грянуть. И многие американцы, русские эмигранты, которые раньше воротили нос от Советов, потянулись в консульство. Да, Мукасей работал в разведке. Но он оставался и настоящим дипломатом. Быть может, прикрытие даже развязывало руки. Он чувствовал себя обязанным и перед своей попавшей в беду страной, и перед доверившимися ему американцами.
Руководство Центра завалило заданиями. И Мукасей добывали информацию, давая шанс аналитикам из Центра делать выводы для принятия соответствующих решений.
В Лос-Анджелесе произошёл один такой забавный случай. Американцы, по согласованию с нами, установили в консульстве электроаппарат (наподобие телетайпа) для передачи телеграмм. Михаил передавал жене бумажки с соответствующими текстами, и она в любое время дня и ночи отправляла донесения в Москву. Для нас аппарат оказался просто дорогим подарком.
Когда же началась война с фашистской Германией, в Москве ломали голову, что предпримут японцы. Неужели нападут на СССР с Востока? Требовалась информация по данной проблеме.
В Лос-Анджелесе к тому времени вольготно расположилась целая японская колония. Да и американцы до Пёрл-Харбора торговали с Японией довольно активно. Ездили туда толпами.
Сейчас же срочно требовались знакомства не только с голливудской богемой. И Михаил Исаакович вступает в контакт с торговцами. Тут ему помог один антиквар, у которого был бизнес с японцами. Вот уж кто щедро делился своими впечатлениями. Из всего услышанного и разведанного складывалось следующее впечатление: японцы на войну с СССР пока не решатся. М. Мукасей писал по этому поводу длинные депеши, супруга передавала сведения в Москву. Сомнения, конечно, были у каждой стороны: и у нелегалов, и в Центре.
Но когда дивизии сибиряков перебросили с Дальнего Востока под Москву, разведчики поняли: в Москве их информация без внимания не осталась. Источники М. Мукасея подтверждали информацию, переданную из Токио разведчиком Рихардом Зорге.
Однажды Елизавета Ивановна рассказала историю, которая ей дорога и видится пророческой, а вот Михаил Исаакович, не слишком верящий в мистику, считает происшедшее совпадением.
Это произошло в антикварном магазине. Его владелец поддерживал контакты с Японией и был для них небезынтересен. Может, и помогал. Как-то в его магазине появился большой пакет из Японии с загадочной надписью: «Кто узнает, от кого подарок, тому его и отдайте». И Майкл интуитивно, как считает Елизавета Ивановна, почувствовал, что это от Рихарда Зорге. Возможно, Мукасей знал или где-то слышал это. Пакет вскрыли — действительно, от Зорге, без указания адресата и хотя бы какого-то имени. Просто: «Это моим друзьям». Подарком оказался чудесный серебряный кофейный сервиз, который и по сей день хранится в семье нелегалов, как реликвия. Не склонный в иные моменты к подробностям, Михаил Исаакович и сегодня никаких комментариев по этому поводу никому не даёт.
Вернувшись из Лос-Анджелеса в Москву, М. Мукасей работал в специальной разведывательной школе заместителем начальника учебной части. Вместе с двумя генералами и другим старшим офицером «готовили разведчиков для зарубежной работы». И однажды стать нелегалом предложили ему самому.
В нелегальной разведке он проработал более 20 лет. Вместе с женой побывали во многих странах. Каких?..
«Я лично, — говорит Михаил Исаакович, — имел возможность ездить по разным странам. Документы у меня были хорошие. А легенда была тяжелейшая. Не из бахвальства скажу, не каждый разведчик мог её выдержать и выполнить… В моей семье во время гитлеровской оккупации погибло 30 человек. В места, где погибли мои родные, мы ездили. Людей, которые выжили, осталось мало, по пальцам можно пересчитать.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
