Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Т. е. и летный состав обучался ночным перелетам, и полевые (оперативные) аэродромы были подготовлены к перебазированию и приему самолетов заранее. Чего не делалось ни в КОВО, ни в ЗапОВО, ни даже в ПрибОВО, где тоже процветала «личная инициатива» и где командующие ВВС после 22 июня были расстреляны за «бездействие».
По ситуации вокруг «телеграммы ГШ от 18 июня» об отводе приграничных частей от границы на свои рубежи обороны и приведении войск в боевую готовность:
«..В конце июня в округе намечалась армейская полевая поездка со средствами связи, на которую привлекались все корпуса, авиация и армейский аппарат, выделяемый по мобилизации из окружного управления.
18 июня утром командующему войсками округа, возвратившемуся в Одессу, были доложены соображения о том, что полевую поездку со средствами связи следует отменить, так как обстановка требует постоянной боевой готовности войск. Проведение же этого учения вызовет необходимость сосредоточить штабы корпусов и штабы авиационных дивизий с их средствами связи в районе Тирасполя, приведет к тому, что войска всего округа в случае военных действиймогут остаться без управления. В такое тревожное время целесообразнее провести рекогносцировку с решением задач-летучек на местности без средств связи, чтобы командиры частей и соединений могли при необходимости быстро возвратиться к своим войскам. Армейское управление, выделяемое из окружного, нужно поднять по боевой тревоге согласно мобилизационному плану и отправить в Тирасполь, где предусматривалось размещение штаба армии как по игре, так и по плану прикрытия (тем более что в Тирасполе на военное время заранее был подготовлен узел связи).
С этим предложением командующий войсками вначале не согласился, ссылаясь на то, что Генеральный штаб обвинит в срыве запланированной армейской полевой поездки. В результате моих настойчивых предложений генерал Я.Т. Черевиченко позвонил в Москву и попросил разрешения на проведение учений. Народный комиссар обороны ответил, что надо согласиться с предложением начальника штаба округа.
…было решено в порядке проверки мобилизационного плана поднять по боевой тревоге личный состав развертываемого армейского управления и на автомашинах направить его в Тирасполь. Там, в зависимости от обстановки, в ближайшие дни провести с командирами корпусов рекогносцировки и проигрыш летучек на местности…»
Вообще-то эти «учения» округа должны были состояться только «в конце июня», но в Одессе решили эти учения отменить?! Захаров вместо учений организовал выезд штаба округа в Тирасполь «по-боевому». Помните, что требуется от командира при повышении боевой готовности? Правильно — отменять всякие плановые учения и собирать войска в места дислокации. Это предписывалось Директивами «от 10–12 июня», которые требовали выводить войска «в районы, предусмотренные планом прикрытия». Это — само собой разумеется. Если бы хотели ставить части на полигонах, такое обязательно указали бы в той Директиве. Вот поэтому 15 июня штаб ОдВО и принимает решение отменить плановые учения для артиллеристов и зенитчиков.
Захаровым были «доложены соображения» командующему ОдВО. Но на каком основании и почему именно 18 июня, Захаров не пишет. Однако если 18–19 июня в каждую приграничную дивизию пошли приказы ГШ на отвод от границы на рубежи обороны с приведением в боевую готовность и комдивы должны были лично в присутствии командиров корпусов и армий докладывать об этом в Генштаб, то тем более необходимо было отменять любые учения. А ведь доклад из ОдВО от командиров приграничных дивизий этого округа в Генштаб и должен был происходить в присутствии Захарова. И Захаров достаточно прямо написал, что «18 июня… командующему… были доложены соображения о том, что… обстановка требует постоянной боевой готовности войск». Вот такое странное совпадение все с той же датой 18 июня. А еще «разрешение» Захарову и Черевиченко на то, чтобы «поднять по боевой тревоге личный состав развертываемого армейского управления и на автомашинах направить его в Тирасполь», дает лично нарком Тимошенко. «Личным указанием», устно.
Захаров не пишет о том, что в округ приходила «Директива НКО и ГШ от 12 июня» о начале выдвижения глубинных дивизий к границе (в те годы даже Жуков написал об этом как о «рекомендации наркома» провести «учения» в сторону границы). Захаров пишет нечто «обтекаемое»: «Выполняя директиву НКО от 12 июня 1941 года, приграничные округа начали подтягивать ряд дивизий и корпусов, расположенных в глубине, ближе к государственной границе…» И похоже, что в этот округ подобной Директивы «от 12 июня» вообще не было.
Захаров также не пишет, что «полевое управление» штаба округа-фронта разворачивалось в Тирасполе, но пишет, что: «По настоятельной просьбе Военного совета ОдВО личным распоряжением начальника Генерального штаба Г.К. Жукова от 14 июня Одесскому военному округу согласно мобплану разрешалось «выделить армейское управление и 21.06.1941 г. вывести его в Тирасполь»… Утром 20 июня управление 9-й армии тронулось в путь…»
Из этого некоторые «историки» делают умопомрачительные выводы. Мол, не штаб округа выдвигался на полевое управление в Тирасполь, а всего лишь штаб одной 9-й армии ОдВО. Но в июне 1941 года в ОдВО и была всего одна армия — 9-я. И управление этой армии действительно было сформировано 14 июня 1941 года на базе управления ОдВО, оно же — управление штаба ОдВО. Таким образом, штаб округа и штаб 9-й армии по сути одно и то же. Так что когда Захаров пишет, что в Тирасполь выдвинулось управление 9-й армии, то надо понимать, что выдвинулся в полевое управление штаб Одесского округа: «18 июня… было решено в порядке проверки мобилизационного плана поднять по боевой тревоге личный состав развертываемого армейского управления и на автомашинах направить его в Тирасполь…» На полевой командный пункт Одесского военного округа.
Штаб округа, он же штаб 9-й армии, получив приказ («разрешение») наркома выдвигаться на «армейское управление», должен был ждать следующего приказа из ГШ. Приказа о действиях в связи с началом войны. Но ситуацию с приказом ГШ от 18 июня об отводе войск от границы Захаров преподносит как некую «инициативу» командования округом (если, конечно, это не «цензоры» постарались в 1969 году, «убедив» генерала написать именно так). Захаров, как и адмирал Кузнецов, был не в самых теплых отношениях с Жуковым, но против партии и ЦК КПСС, уже «утвердивших» историю начала войны и «назначивших виновного», пойти не мог.
А теперь посмотрим, как начштаба ОдВО описывает историю с получением в округе «Директивы № 1»: как и в какое время это происходило и как ее довели до войск округа.
«На следующий день (21 июня) с разрешения командующего войсками округа я также выехал из Одессы поездом в Тирасполь и вечером прибыл в штаб армии, занимавший здание педагогического института.
Около 22 часов меня вызвали к аппарату Бодо на переговоры с командующим войсками округа. Он спрашивал, смогу ли я расшифровать телеграмму, если получу ее из Москвы. Командующему был дан ответ: что любая шифровка из Москвы будет прочитана. Вновь последовал вопрос: «Вторично спрашивают, подтвердите свой ответ, можете ли расшифровать шифровку из Москвы?» Меня это крайне удивило. Я ответил: Вторично докладываю, что любую шифровку из Москвы могу расшифровать». Последовало указание: «Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности. Военный совет уполномочивает вас немедленно расшифровать ее и отдать соответствующие распоряжения. Я и член Военного совета будем в Тирасполе поездом 9:00 22 июня. Черевиченко.»
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
