Я надеюсь, что вы ускорите переговоры с британским правительством.
— Да, мистер Самуэльсон, вот это был спектакль! — одобрительно отозвался ван Эффен. — А вы что, и в самом деле заминировали эти две дамбы?
Самуэльсон рассмеялся.
— Ну конечно, нет. Зачем мне это нужно? Ваше малодушное правительство все принимает за чистую монету.
Пока Самуэльсон и его люди взволнованно обсуждали подробности захвата дамбы и поздравляли друг друга, ван Эффен и его друзья незаметно прошли и стали возле стены с панелями управления, за одним из столов. Здесь они открыли сумки. В течение нескольких секунд десять гранат были равномерно разбросаны по залу и взорвались. Эффект был потрясающий. Еще через несколько секунд террористы зашатались и стали валиться на пол без сознания. Ван Эффен выхватил из кармана Ангелли ключ, и трое друзей бросились из зала. Их носы были защищены, но им было трудно надолго задержать дыхание.
— Через пять минут мы сможем войти, — сказал ван Эффен. — Они будут спать не меньше получаса. — Он протянул Васко ключи. — Займись веревками. Освободи Бородина, и пусть он освободит остальных. Объясни ему все.
Васко вошел в подвал, освободил потрясенного Бородина и протянул ему нож.
— Освободите остальных. Мы офицеры полиции — настоящие. Тот, что со шрамом, — лейтенант ван Эффен из полиции Амстердама.
— Ван Эффен? — удивился Бородин. — Я видел его фотографию. Это не он. Я помню его лицо.
— Пораскиньте мозгами. Все преступники в Голландии его тоже знают.
— Но FFF…
— Они немного вздремнули. — Васко захватил мотки веревок и бегом бросился наверх.
Ван Эффен приблизился к часовому, охранявшему пусковую установку со стороны моря.
— Мистер Самуэльсон просит вас зайти к нему. Это срочно. Он у пульта управления.
Часовой тут же побежал на зов своего шефа. Ван Эффен направился к часовому, стоявшему на посту со стороны реки, В руке у него был баллончик с волшебной аэрозолью от Ива Сен-Лорана. Опустив часового на землю, ван Эффен пошел к вертолету.
Часовой с первого поста остановился, увидев Джорджа, который ободряюще помахал ему. Когда мужчина прошел мимо него, Джордж ребром ладони ударил его по затылку. Для Джорджа удар был очень умеренный, но потерявший сознание часовой наверняка думал иначе. Джордж осторожно опустил часового на пол.
Ван Эффен отдернул занавеску.
— Вот вы где, Йооп! Вижу, хорошо охраняете!
Через две секунды молодой человек без чувств лежал на полу. Ван Эффен достал «Смит и Вессон», махнул им в сторону Кетлин и Марии и принялся разрезать веревки на Жюли и Аннемари. Он поставил обеих девушек на ноги и помог им избавиться от кляпов. Все еще держа кляпы в руке, ван Эффен обнял обеих.
— Моя дорогая сестричка! Моя дорогая Аннемари! У Кетлин и Марии глаза стали круглыми как блюдца.
— Тебе понадобилось время, чтобы со всем этим разобраться, — сказала Жюли. В ее глазах стояли слезы.
— Слава Богу, все кончено, — вздохнул ван Эффен. — Но, конечно, были проблемы.
— Все кончено? — прошептала Аннемари. — Неужели все кончено?
— Все кончено.
— Я люблю тебя.
— Ты мне это повтори, когда придешь в себя, ладно?
Кетлин и Мария во все глаза следили за происходящим. Кетлин нерешительно спросила Жюли:
— Это твой брат? — по ее голосу чувствовалось, что она не верит.
— Да, это мой брат, Питер ван Эффен. Старший лейтенант-детектив полиции Амстердама.
— Думаю, это для вас потрясение, — сказал ван Эффен. — Но еще большее потрясение вас ждет впереди. Я имею в виду ваших близких. Разумеется, когда они очнутся.
Все террористы еще спали. Большая часть из них уже была связана по рукам и ногам, остальных уже заканчивали связывать.
— Неплохо, очень неплохо, — похвалил ван Эффен. — А что еще вы успели сделать за это время?
— Скоро увидишь! — ответил Васко, с энтузиазмом затягивая последний узел на ногах Самуэльсона. — Через пятнадцать минут здесь будет половина служебных машин полиции Роттердама и Дордрехта.
— Из тебя получится отличный полицейский! — воскликнул ван Эффен, поворачиваясь к Кетлин. Лицо девушки было белым как мел.
— В чем дело, Кетлин?
Вместо ответа девушка сунула руку в сумочку и достала маленький пистолет с инкрустированной жемчугом ручкой.
— Вы не смеете его трогать! Вы не знаете, это мой отец!
— Я это знаю.
— Знаете? — с трудом выговорила она. — Откуда вы знаете?
— Мне сказала Жюли.
Жюли стала между пистолетом и ван Эффеном.
— Тебе сначала придется застрелить меня, правда, Кетлин? Я оттого такая смелая, что знаю — ты никогда этого не сделаешь.
Васко тихо подошел, забрал пистолет из неожиданно задрожавшей руки девушки и положил его в ее сумочку.
Ван Эффен снова спросил:
— В чем дело, Кетлин?
— Вы все равно все узнаете, — заплакала она. Васко обнял ее дрожащие плечи. Вместо того чтобы сопротивляться, девушка прижалась к его плечу.
— Мой отец англичанин. Он был полковником в королевской гвардии, но под другим именем. Его отец граф, он оставил ему большое состояние. Мои братья учились в Сандхерсте. Оба они были убиты в Северной Ирландии. Один был лейтенантом, второй — младшим лейтенантом. Моя мать убита одним изменником, прежде принадлежавшим к ИРА. С тех пор отец совершенно изменился.
— Я догадывался об этом. Его могут судить здесь, могут выдать Великобритании, — устало произнес ван Эффен. Он действительно устал. — В любом случае он будет привлечен к ответственности с учетом его состояния.
— Вы хотите сказать, что он сумасшедший? — прошептала она.
— Я не врач. Его заболевание может быть излечимым. Скажи, Мария, Ромеро или Леонардо имели отношение к убийству моей жены и детей?
— Нет, нет, я клянусь, нет! Они и мухи не обидят. Два других моих брата сейчас в 'тюрьме. Это они организовали убийство. Я точно знаю. Они жуткие люди. Я засвидетельствую это в суде. Я обещаю.
— Это значит, что им увеличат срок на пять или на десять лет.
— Я надеюсь, что они останутся в тюрьме до конца своих дней.
— Против вас с Кетлин не будет выдвинуто никаких обвинений. Пособничество — это одно, но пособничество по принуждению — это другое.
— Васко, будь добр, отпусти эту юную леди и позвони дядюшке Артуру. Расскажи ему все. Джордж, отведи этих дам в буфет или в столовую, у них здесь должно быть что-то в этом роде. Там наверняка есть еда. Если ничего не найдешь, посмотри в вертолете. Опасайся попыток самоубийства.
