Книга Исповедь черного человека - Анна и Сергей Литвиновы

10 октября 1959 года

Двадцать четыре — прекрасный возраст. Жаль, что понимаешь всю его прелесть совсем не в тот момент, когда самому столько стукнуло. Начинаешь осознавать прекрасную округлость этой даты, когда исполнится тебе вдвое больше. И с каждым новым прожитым годом чувствуешь безвозвратную даль этой цифры все острее.

Так думал, покачиваясь на заднем диване в персональном «ЗиМе», генерал-полковник в отставке Семен Кузьмич Старостин. Генерал военную форму уже пять лет как не носил. Но люди его профессии, как говорится, навсегда остаются в строю. Служат там, куда поставят Родина и партия. Вот и Семену Кузьмичу доверили важный участок: направили освобожденным секретарем парткома на один из самых крупных в Москве секретных заводов. Должность, конечно, выборная — но люди-то голосуют, за кого скажут, и безо всяких альтернатив. Вот он уже целую пятилетку там лямку тянет.

Самому генералу стукнуло пятьдесят пять. Воевал, награжден орденами. При штабе не отсиживался, дважды был ранен. И Родина щедро вознаградила его доблесть и усердие.

Дом, который ведет супруга, Ариадна Степановна (сидящая в настоящий момент рядом на диване «ЗиМа»), — полная чаша. Квартира пятикомнатная на новой, послевоенной московской парадной магистрали — Кутузовском проспекте. Дача государственная по тому же направлению, в Барвихе. «ЗиМ» персональный, с шофером Костиком, который всегда готов услужить и генералу, и генеральше. Все у Семена Кузьмича есть, даже коллекционный германский фарфор. Жаль только, что дочка всего одна, Валерия, и более детишек нет и уже не предвидится. Остается только внуков ждать.

Именно дочь, Валерия, и отмечала сегодня день рождения — упомянутое двадцатичетырехлетие. Чтобы молодые смогли как следует погулять, генерал с супругой и освободили территорию. Пусть молодое поколение порезвится. Семен Кузьмич вместе с Ариадной Степановной отправились на дачу. Домработница Варвара испекла пироги, приготовила свой фирменный холодец и не менее известный в узких кругах винегрет и осталась на подхвате: сервировать и подавать.

Лерочку, дочерь свою единственную, генерал любил и баловал. Растил, учил, холил и нежил. Слава богу, удачно (он считал) выдал замуж. Лера ведь, кровиночка, надо признаться, не красавица. Совсем не красавица. Сама высокая, крупная, с большими руками и стопами. Широкая кость, широкий шаг. И специальность выбрала далеко не женскую. Захотела, как тысячи ровесников в пятьдесят третьем, стать инженером. Выдержала серьезный конкурс, поступила в авиационный на самолетостроительный факультет. С другой стороны, оказалось стратегически правильно, что учиться она отправилась в технический вуз. У них на курсе среди девчонок не оказалось практически никакой конкуренции: три девицы на сотню мальчишек. И в итоге вышло, что Валерия подходящего парня, однокурсника, самолетчика, в мужья себе зацепила. Нормальный парень — сколько бы там теща новоявленная, Ариадна Степановна, на зятя ни тянула.

Да, к зятьку Вилену можно много рекламаций предъявить. Во-первых, совсем не красавец. И, что настораживало, не москвич. Однако Семен Кузьмич с помощью товарищей из органов его прокачал. Все оказалось у Вилена чисто. И с ним самим, и с родичами его: никто не был, не состоял, не участвовал, не привлекался.

Плюс к тому в процессе знакомства не одну и не две бутылки коньяка армянского генерал с ним в домашнем кабинете распил. Попутно прощупал Вилена вплоть до подноготной и теперь знал точно: зять его товарищ умный, пробивной и практичный. Может, правда, любви у него безумной к Валерии нет. Зато он испытывает к ней другое, более важное на данном этапе чувство: уважение. Он даже по отношению к матери ее, теще своей, определенное почтение питает. Потому не обращает внимания на шпильки со стороны Ариадны Степановны. И к самому генералу относится с должным пиететом.

Семен Кузьмич уверен: зять семью, включая тестя и тещу, не предаст, не продаст. Вдобавок мальчик он смышленый. Образованный, опять же. У такого типа карьера сама пойдет, покатится. Его только в начале надо подтолкнуть слегка. А это генерал уже сделал и еще сделает, если понадобится, за ним не заржавеет. По всем статьям дочка за зятем новоявленным — как за каменной стеной. В обиду он ее не даст.

Быстро доехали до дачи. Шофер Костик помог перенести в дом вещи и провизию. Генерал отпустил его до вечера воскресенья.

Супруга, Ариадна Степановна, немедленно улеглась на тахту со свежими номерами «Юности» и «Нового мира» — отдыхала. А для генерала лучший отдых заключался, как говаривал Ленин Владимир Ильич, в перемене работы. Он взял грабли веерные да стал сгребать осенние листья. Листьев навалило много, осень стояла поздняя, а участок у Старостиных был дай бог, сорок соток. Получившиеся кучки Семен Кузьмич стал свозить на тачке к старой бочке, сваливал их туда, жег. Запах прелых горящих листьев создавал настроение одновременно романтическое, радостное и грустное. Грустное оттого, что вот и еще одно лето прошло, и зима катит в глаза, и, кто его знает, сколько их еще, этих лет, у генерала осталось? А радость была потому, что запах жженых листьев предвещал все ж таки новое: смену сезона, и снег, и Новый год — а с ним, новым снегом, и новые свершения, открытия и, кто знает, быть может, любови.

Так генерал трудился до темноты, а потом супруга позвала его ужинать. Почаевничали, а затем Семен Кузьмич включил висевший на ели мощный прожектор и продолжил свое дело: возился с палой и прелой листвой. Костер чах, дымил, а иногда вдруг выстреливал столбом искр и пламени.

И только уже ближе к одиннадцати, иззябнув, надышавшись кислорода и наработавшись, генерал вернулся в дом. Ариадна прикорнула на тахте, не выключив свет и не раздевшись. Очки ее мирно лежали на полу поверх раскрытых на середине журналов.

И тут раздалась трель телефонного звонка — Семен Кузьмич уже давно достиг того уровня, когда телефон ему полагался не только домашний, но и дачный. Правда, не «кремлевка», но все-таки связь на экстренный случай. Быстро, чтоб трезвон не разбудил супругу, генерал подошел к телефонному столику и взял черную эбонитовую трубку.

— Старостин у телефона, — представился он. Он был практически на все сто убежден, что звонят ему по работе. «Не дай бог, какое-то ЧП в ящике моем случилось», — мелькнула в первый момент мысль.

Однако, оказалось, звонила дочка.

И ЧП, как выяснилось, произошло у нее.

— Папа, папочка, — проговорила она сквозь слезы. — Приезжай скорее! Пожалуйста! Тут человека убили!!!