– Что дальше? – спросила Мара, наблюдая за его действиями.
– Я спускаюсь вниз, – сказал Натаниэль.
– Нет! – закричала Мара. – Не оставляй меня!
– Мне придется идти первым. Я не смогу опустить тебя отсюда. Веревка слишком толстая, чтобы я мог надежно держать ее. Когда я спущусь вниз, то схвачусь за крюк и подставлю тебе его под ногу, как стремя. Тебе придется сесть на брус. Когда нога будет в крюке, хватайся за веревку и раскачивайся. Я опущу тебя вниз лебедкой.
– Почему я не могу просто спуститься?
– Обдерешь себе руки. Перчатки не помогут. У нас нет времени, чтобы спорить. Давай хоть раз сделай то, что я говорю. Хорошо?
Мара судорожно сглотнула.
– Хорошо, – прошептала она.
Натаниэль начал подтягивать веревку, удерживая ее обеими руками. Только он хотел оторвать ноги от балки, как Мара остановила его:
– Натаниэль.
– Что?
– Я люблю тебя. Если ты вздумаешь упасть и сломать себе шею, я тебя убью.
– Учту, – ответил Натаниэль и стал спускаться.
Мара смотрела на него сквозь дым. Ее сердце вырывалось из груди, пока она не увидела, что его ноги коснулись пола.
Оказавшись на полу, Натаниэль отпустил веревку и поднял большой палец вверх, показывая Маре, что все в порядке. Следуя командам Натаниэля, Мара потянулась вниз и захватила крюк. Времени думать и сомневаться не было. Едва она села на балку, как ее инструктировал Чейз, и, поставив ногу на петлю, взялась руками за веревку, Натаниэль дал команду прыгать. Мара собрала всю храбрость, посмотрела на Натаниэля и, закрыв глаза, прыгнула.
Мара пролетела всего несколько футов. Ей казалось, что она падает в бездну, но веревка упруго остановила падение. Все еще не открывая глаз и отчаянно борясь с приступом тошноты, Мара судорожно держалась за веревку.
Мара чувствовала, что плавно спускается вниз. Она знала, что это Натаниэль опускает ее с помощью лебедки, однако открыть глаза не решалась. Ей показалось, что прошла целая вечность. Наконец ее нога коснулась чего-то твердого.
Мара открыла глаза и увидела, что перед ней стоит Натаниэль.
– Мы сделали это! – воскликнула она, выдергивая из петли ногу. Она с рыданиями обняла Чейза, но закашлялась, надышавшись дыма.
– Да, черт возьми, мы сделали это! – воскликнул Натаниэль, беря Мару за руку. – Давай выбираться отсюда.
Они побежали через горящий цех к выходу, петляя между столами и оборудованием. Когда они оказались на улице, их одолел неудержимый кашель, выгоняющий дым из легких.
– Я думаю, у нас сложилась неплохая команда, – наконец смогла произнести Мара.
– Вы правы, партнер, – ответил Натаниэль, ведя Мару по улице, на которой уже собиралась толпа. Билли, державший кота, бросился навстречу им.
– Я хотел вернуться и помочь вам, но меня не пустили!
Растроганная, Мара опустилась на колени и обняла мальчика вместе с котенком.
– Ты в порядке?
Билли кивнул и поднял взгляд на Натаниэля.
– А я не волновался, – неожиданно заявил мальчик. – Я знал, что вы выберетесь.
Его щеки блестели от слез.
– Мы просто не могли не выбраться, – сказал Натаниэль, наклоняясь к Билли.
Мара вытерла мальчику слезы и поцеловала его.
Вокруг них начинала собираться толпа. Кто-то подал Маре одеяло. Она с благодарностью приняла его и только тут вспомнила, что на ней нет ничего, кроме сорочки и панталон.
Повязав одеяло вместо юбки, Мара оперлась на Натаниэля и почувствовала, как он обхватил ее рукой. Билли стоял рядом, одной рукой прижимая к себе Алджернона, а другой держась за руку Натаниэля.
От жара туман рассеялся. К зданию фабрики подтягивалась повозка пожарной охраны. Едва прибыв, пожарные принялись за работу. Но они почему-то поливали самый низ здания. Должно быть, спасать фабрику уже не было смысла и они хотели остановить пламя, не дав ему перекинуться на соседние постройки.
Вот обрушилась крыша фабрики. Натаниэль наклонился к уху Мары:
– Надеюсь, страховку мы оплатили.
Немного оскорбленно Мара посмотрела на Натаниэля, словно речь шла о самом очевидном:
– Конечно.
Уголки; губ Натаниэля поднялись в улыбке. Повернув Мару к себе лицом, он ласково стер сажу с ее щеки:
– Моя практичная Мара. Я люблю тебя.
– Я знаю, – ответила Мара, обвивая руками его шею. – И что же мне делать с таким сумасшедшим мечтателем?
Натаниэль легко поднял Мару.
– Держаться за меня и никогда не отпускать, – сказал он. Мара крепче обхватила его шею и поцеловала.
– С удовольствием.
– Так вы поженитесь? – требовательно прозвучал голос миссис О'Брайен. Дородная хозяйка протиснулась через толпу и стояла перед ними, уперев руки в бока.
– Как только он попросит моей руки, – ответила Мара.
– И мне необходимо становиться на колено? – спросил Натаниэль.
Мара улыбнулась:
– Конечно.
Натаниэль вздохнул и, взяв руку Мары, опустился на одно колено:
– Мара Эллиот, вы однажды спрашивали меня, за что я люблю вас. Тогда я не смог найти правильные слова, и сейчас попробую снова. Я люблю вас за то, что вы никогда не знаете, когда я дразню вас, а когда говорю серьезно. За то, что вы храните упаковки от подарков. За то, что вы так серьезно ко всему относитесь. За то, что не умеете запускать воздушных змеев. За то, что у вас самые красивые глаза на свете. А также за многое другое, чего я пока не знаю, но, надеюсь, со временем узнаю и внесу в этот список. Вы выйдете за меня замуж?
Мара в ответ улыбнулась. Она любила Натаниэля всем сердцем, всей душой.
– Да, Натаниэль, выйду.
Натаниэль поднял Мару и поцеловал еще раз. Люди шумно приветствовали новую пару. Уже шепотом Натаниэль добавил:
– И еще мне нравится, как вы надеваете чулки.
Натаниэль хотел поцеловать ее и в третий раз, но почувствовал, как Билли дернул его за штанину, требуя внимания.
Не опуская Мары, Натаниэль посмотрел на мальчика:
– Что?
Хмурясь, Билли спросил:
– Все эти поцелуи означают, что у меня будут папа и мама?
– Без сомнения, – ответил Натаниэль.
Билли улыбнулся, еще крепче прижимая к груди несчастного кота:
– Вот это да!
Глава 32
Рождественская ночь была ясной и холодной. Лунный свет струился на огромную кровать красного дерева, которая занимала почти всю спальню Натаниэля. Меблированные комнаты миссис О'Брайен после трех недель беспокойной жизни опять стали тихой обителью.
