— Вот и еще одно доказательство того, что вам не стать хорошим разведчиком, мой господин, — сказал он. — Если не мыться, то от вас запах исходит, как от ваших товарищей, три или четыре дня. А затем он становится не столь заметем и тело само очищается: как и должно быть в природе.
Я увидел, как в полном согласии кивнул Пип, и захихикал — его даже в городе можно было заставить помыться лишь за несколько серебряных монет.
Еще в Ориссе по предложению Джанелы мы обзавелись несколькими запасными комплектами одежды разных размеров, рассчитанных на то, что мы найдем проводника или проводников из местного населения. Митрайк никак не подходил на роль проводника, но и ему нашлась теплая одежда, когда началось высокогорье.
Путешествие представлялось не слишком утомительным, походя на прогулку по бесконечному, идущему вверх пандусу, петляющему тут и там. Воздействие шло скорее психологическое — стоило взобраться на очередной виток серпантина, глянуть вниз, увидеть тот участок дороги, по которому мы проходили день или два назад, и становилось тошно от мысли, что такие большие усилия привели к такому ничтожному результату. Такмы и шли, то поднимаясь на гребень очередного перевала, то спускаясь в небольшую долину и снова поднимаясь в гору.
И все же огромные пики — пальцы Кулака — маячили все выше и становились все более грозными с каждым сделанным шагом. Становилось тяжело дышать — я никогда не был так высоко в горах. Снег покрывал дорогу уже достаточно плотно, хотя о зиме говорить было рановато.
Мы почти достигли перевала, идущего в обход Большого Пальца, когда та тигрица вернула нам долг и спасла наши жизни.
Глава 14БИТВА В ТУМАНЕ
На перевале полотно дороги накренилось под небольшим углом, поскольку было покрыто давним оползнем. Мы шли по открытому пространству, покрытому глубоким снегом, но шагалось легко.
Тигрица притаилась футах в тридцати выше нас на скале у основания Большого Пальца. Она не обращала на нас внимания, напряженно всматриваясь куда-то вперед. Кончик хвоста ее подрагивал. Мои лучники наложили стрелы и подняли луки, но я махнул рукой, приказывая опустить оружие. Пока зверь нам не угрожал. И к тому же надо было уважать эту красивую хищницу — хозяйку здешних гор. Я решил подождать, пока она закончит свои дела, и только потом двигаться дальше. Я уже собрался скомандовать привал, когда она прыгнула.
Одновременно она взревела, пугая жертву, и в ответ я услыхал пронзительный вскрик человека. Крики раздавались с другой стороны каменистого выступа, и тигрица вышла оттуда.
В пасти она несла бесчувственное человеческое тело. Сначала мне показалось, что он весь окровавлен, но потом я понял, что красный цвет — это туника человека. Туника стражника из Вакаана.
Каким-то образом Клигусу и Модину удалось опередить нас и устроить прекрасную засаду, которую обнаружила, к нашей удаче, тигрица.
Она на мгновение остановилась с торжествующим видом, а затем скачками двинулась между скал и скрылась из виду.
Я мгновенно принялся решать, что делать дальше. Мы не могли и не должны были отступать. Не было у нас и возможности пройти через перевал незамеченными. Оставалось лишь…
И мы пошли дальше, приготовив оружие к бою. Квотерволз послал пятерых своих опытных горцев вперед, прокладывать тропу в глубоком снегу и предупредить всех в случае нападения на них, а еще пятерых — прикрывать тыл и помогать отстающим. Здесь, на скользкой дороге, приходилось смотреть в оба. Пропасти были такими, что в случае падения — костей не соберешь.
В Ориссе мы, под руководством Квотерволза, готовились к преодолению гор, получили инструкции и даже совершили двухдневную тренировку на заснеженных склонах горы Афены. Однако же эти небольшие знания не помогли бы нам без опыта Квотерволза, приобретенного за годы обитания в горах.
Здесь неплохо было бы идти в связках, но боевая ситуация не давала такой возможности.
С ясного неба ослепительно ярко посылало свои лучи солнце. Я вспотел, словно мы опять оказались в той тропической трясине, и скинул куртку. Делать этого не следовало — при остановке пот замерзал. Впрочем, я не рассчитывал долго прожить: Клигус опередил нас, и теперь мы находились в ловушке — на узкой горной дороге впереди и сзади были враги.
Вскоре дорога практически исчезла под давними и недавними лавинами и ледниками, оставалась лишь узкая тропа. С помощью кинжала я удерживал себя от скольжения.
Так мы не могли долго идти. Я остановился, легкие вопили, прося передышки. А впереди были сплошные обледеневшие завалы.
Двужильный Квотерволз стал карабкаться выше по скале. Он увидел то, что я заметил только сейчас: небольшую расщелину, ведущую к гребню скалы. По этой расщелине мы могли — нет, должны были — заставить себя подняться вверх.
Я услыхал стоны отчаяния наших людей, увидевших эту кажущуюся неприступной скалу, и отдал твердый приказ: следовать за Квотерволзом. Теперь нам пришлось достать веревки и составить страховочные связки. Квотерволз шел первым, упираясь руками и ногами в стены узкой расщелины и таща с собой веревку. Наверху он обвязал веревку вокруг валуна и махнул Леву, приглашая его подниматься. Остальные пограничники тоже по очереди поползли вверх, держась за веревку. Джанела чуть не сорвалась — у меня перехватило дыхание, и больше я на нее не смотрел.
Я, упираясь кинжалом на скользких местах, поднялся на гребень и увидел на ледяной поверхности человек десять. Квотерволз знаком — ладонью, опускающейся вниз, — показал, чтобы я сделал то же самое. Я, извиваясь как змея, подполз к ним. Осторожно подняв голову, я глянул с края обрыва вниз, туда, где начинался перевал. Внизу, за камнями, притаилась в ожидании засада. Они выдвинули аванпосты к началу перевала, а остальные поднялись выше, чтобы сверху броситься в атаку. Дорога была буквально забита солдатами в красном, словно снег залило кровью. Должно быть, там же находились Клигус и Модин. Хотя Клигус и был мне сыном, но сейчас мне хотелось обладать могуществом воскресителя, чтобы метнуть в него стрелу молнии.
— Как же они оказались выше нас? — пробормотал я.
— Чтоб мне сдохнуть, если я знаю, мой господин, — сказал Квотерволз. — Но вряд ли сейчас дело в этом. Может быть, воспользовались магией, а может быть, и более коротким путем. Ведь и к воротам Ориссы ведет не один путь, не так ли?
Что ж, и это объяснение было не хуже других. Мы отползли назад, к Джанеле. Предстояло быстро провести военный совет. Мы спросили у нее, почему Модин не замечает нас сейчас с помощью магии. Она казалась несколько растерянной.
— Я вновь чувствую присутствие над горами чего-то грандиозного, подавляющего мои ощущения. Думаю, что и могущество Модина уменьшилось.
— Но тогда, моя госпожа, — сказал Квотерволз, — это нечто должно быть настроено дружески по отношению к нам. Как же иначе, если оно не позволяет Модину шпионить за нами?
