даже не пытается копать в ту сторону.
Ленро подумала и кивнула сама себе, решив, что и правда пришло время поговорить начистоту. Без политесов. И тоже перешла на совсем другой тон:
– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. В руках твоего загадочного знакомца сейчас жизнь князя. Ты ведь рассказал ему о нем, правда? – И опять кивнула: – Конечно, рассказал. И как думаешь, плевать Арделану на это? Что кто-то непонятный, но влиятельный знает о его возвращении в столицу? И о том, что он вообще жив?
– Зачем он вернулся? – прозвучало вместо ответа.
А вот теперь в таинственность и многозначительность решила поиграть Селль:
– Это, Нар, разговор не твоего уровня. Скажи своему патрону, что обсуждать такое князь станет только с ним. Лично. Так что пусть решает побыстрее, стоит ли ему нам представиться или нет. То бишь нужна ему эта информация или без нее обойдется.
И поднялась, аккуратно задвигая свой стул на место:
– Передай ему это, Нар. Не забудь.
– Что ж, – тонко улыбнулся тот и повел плечами – словно передернулся. – Теперь-то уж точно ясно, кого ты выбрала. И никаких сомнений, да?
– Не знаю, – честно прислушалась она к себе, прежде чем ответить. – Но в любом случае тебя это больше не касается. Ты свой выбор сделал в прошлый раз. Когда торговался со мной за Шернола.
– Кто он?
– Учитель. Бывший, – пожала плечами та. – Уж это ты наверняка трижды проверил, прежде чем вытаскивать его от вивисекторов.
– Чувствую, придется проверить еще раз.
– Проверяй, – все так же равнодушно кивнула она, почему-то уверенная, что это как раз и есть та самая проверка. – Не буду тебе мешать.
– Селль, – раздалось ей уже в спину. – Повторяю, ты понятия не имеешь, с кем связалась.
– Ты тоже.
Последний, особенно пронзительный аккорд отзвучавшей мелодии стал хорошей точкой в этом диалоге. Ленро оценила.
Глава одиннадцатая
На площади Вистерода она оказалась всего через час – изучение протоколов по делу Ренда много времени не отняло. Папочка, что ей выдали в секретариате по записке Нара, оказалась показательно тощей, а протоколы, в нее вложенные, показательно расплывчатыми. Чего, собственно, и следовало ожидать: дело велось спустя рукава, его явно готовились слить и быстренько похоронить. Вместе с его главным фигурантом.
Что ж, значит, пришло время вступить в игру независимому частному сыску. То бишь ей, Сельге Ленро.
– Кто сейчас ведет расследование? – спросила она у симпатичной веснушчатой барышни с целой копной мелких и задорных кудряшек на голове.
– А что, там разве нету? – недоверчиво покосилась та на папку. – Не написано?
– Представьте себе, – хмыкнула она, философски пожав плечами.
– А должно быть, – вздохнула девушка, проникаясь к Селль явной симпатией и сочувствием.
– Там вообще многого нет, что должно быть, – развела она руками. – Первый раз, что ли?
– Не, тут, думаю, другое. У нас последние два дня такое творится… Говорят, пропал кто-то. Из этих, – девушка красноречиво потыкала пальцем в потолок, явно имея в виду не мух, что на нем сидели. – По этому поводу все и бегают словно наскипидаренные, а до остального руки, видать, не доходят.
– Понимаю, – кивнула Ленро. – Небось, все сведения о той пропаже еще и грифом закрыты?
– Ага. Секрет страшный, но знают его даже наши поломойки. – И, понизив голос, закончила: – Господин министр транспорта у нас тут куда-то запропастился, вместе со всей своей компанией заядлых преферансистов. Но, учитывая их общий возраст и почти поголовное расстройство памяти, наши уже ставки принимают, где именно они могли заблудиться – у себя дома или в гостях друг у друга.
– Понимаю, – повторила она, прикидывая, что Нар не зря спокойно сидит себе в кофейне вместо того, чтобы тоже принимать участие в забегах под скипидаром. Уж он-то наверняка знает, насколько это бесполезно. – Да, очень понимаю.
– Ладно, я сейчас по вашему делу у ребят на проходной уточню. В их журнале имя офицера наверняка есть.
– Буду вам очень благодарна, – улыбнулась Ленро, старательно отгоняя мысль, что такая услужливость симпатичной барышни напрямую связана с шириной плеч не менее симпатичного парня, дежурившего сегодня у турникета. Но на всякий случай возвращения секретарши приготовилась ждать долго.
К счастью, та все-таки не задержалась и прямо с порога огорошила ее знакомым именем:
– Ралит Аклс, это ему передали дело, – и тут же добавила: – Говорят, он сейчас как раз на место происшествия выехал, аж с целой бригадой экспертов. Видать, даже им в этой папке чего-то не хватает.
– Не удивлена, – заговорщицки подмигнула ей Ленро, вернула бумаги и, сердечно попрощавшись, побежала к авто, очень надеясь перехватить официалов прямо там. Это со всех точек зрения оказалось бы идеальным вариантом.
А всю дорогу до площади, названной в честь давно забытого полководца, о котором сейчас знали лишь что его конная статуя дала название тому месту, где стоит, посвятила размышлениям. О том, что не слишком далекого, но упорного полицейского, на которого повесили это дело, похоже, пытаются превратить в козла отпущения. А еще о том, что она понятия не имеет, кто такой господин Машент, чей земной путь закончился вчера «под мордой вистеродова коня» – самом популярном месте встреч среди столичных хлыщей и… чиновников. Хотя Арделан был уверен, что это имя что-то им скажет…
Но много времени ни дорога, ни размышления не отняли – ехать от управления оказалось недалеко.
В этом районе Селль была всего несколько раз, да и то по необходимости – здание правительства, роскошный парк, улица самых дорогих и престижных магазинов столицы… Короче, место, где таким, как она, делать особо нечего, разве что рассматривать витрины ювелирных и меховых салонов, купить в которых она ничего не сможет. А мазохизмом Селль не страдала никогда, с детства отличаясь отменным здравым смыслом.
Но как выглядит площадь Вистерода, помнила достаточно хорошо и сейчас лишний раз убедилась, что память ее не подводит. Одну из сторон узкого, вытянутого параллельно близкой реке прямоугольника занимал мрачный задний фасад здания парламента с целым рядом одинаково узких и унылых подъездов. Впрочем, господа из правительства тут сроду не появлялись, для них был отстроен центральный вход – с набережной, а здешние тяжеловесные двери предназначались исключительно для мелких клерков, служащих и прочей обслуги, которой в таком месте хватало с избытком, начиная от лифтеров с буфетчиками и кончая истопниками с полотерами.
Напротив этой серой каменной махины, по другой стороне площади, выстроились вплотную друг к другу несколько четырех– и пятиэтажных домов, в нижних уровнях которых угнездились мелкие, но солидные конторы типа адвокатских или страховых. И плюсом к ним пара симпатичных недешевых ресторанчиков.
