очень, очень разрушительным. Ложные воспоминания вернули Конерсам душевное равновесие и оградили от многих бед.
— Я поняла, — Эриния покраснела.
— Вот и славно. Даю тебе время до одиннадцати часов, затем жду на экзамен.
* * *
Если открыть вентиль крана совсем немного, тонкая струйка воды будет извиваться по стенке чаши для умывания, пока не канет в сливное отверстие. Эриния крутила вентиль то в одну сторону, то в другую, меняя напор воды, потом останавливалась на такой змейке и наблюдала за ее причудливым танцем.
«Получается, что от изменения памяти было меньше вреда, чем от моего побега», — от этой мысли щипало в носу, только Эриния не позволяла себе заплакать. «Но ведь я должна была хотя бы попытаться найти настоящих родителей, я должна была вернуться в свой настоящий дом, пусть даже для того, чтобы узнать страшную правду».
Выключив воду, она спустилась во двор, ей захотелось побыть на свежем воздухе. В тени дерева Тутелариус читал книгу. Увидев девочку, он поднял глаза.
— Говорят, что из двух зол выбирают меньшее. Однако, если судить объективно, следует признать, что конечный выбор определяется системой ценностей выбирающего. Конечно, если он способен беспристрастно воспринимать ситуацию, абстрагироваться от эмоций. В противном случае мы столкнемся с хаосом.
Проговорив это, Тутелариус снова вернулся к чтению.
— Спасибо, — окончательно сбитая с толку, Эриния поднялась к себе.
На полке лежала подаренная Агнессой Ильиничной книга. Все эти дни Эриния не позволяла себе открыть даже первый разворот, она прилежно учила Кодекса мага. Но сегодня экзамена все равно не сдать, потому, ловко подцепив сделанную Агнессой Ильиничной закладку, Эриния раскрыла книгу и погрузилась в чтение.
«Лонгрен, матрос “Ориона”, крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был, наконец, покинуть службу.
Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка.
— Три месяца я ходила за нею, старик, — сказала она, — посмотри на свою дочь
Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя.
— Когда умерла Мери? — спросил он».
История захватила с первых строк. Было жаль Мери, жаль Лонгрена, жаль Ассоль. Когда прочитала про подлость Меннерса, девочка даже кулаки сжала. Но потом…
«— Лонгрен! — взывал Меннерс. — Ты ведь слышишь меня, я погибаю, спаси!
Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не слышал отчаянного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что еле долетали слова-крики Меннерса, он не переступил даже с ноги на ногу. Меннерс рыдал от ужаса, заклинал матроса бежать к рыбакам, позвать помощь, обещал деньги, угрожал и сыпал проклятиями, но Лонгрен только подошел ближе к самому краю мола, чтобы не сразу потерять из вида метания и скачки лодки. “Лонгрен, — донеслось к нему глухо, как с крыши — сидящему внутри дома, — спаси!” Тогда, набрав воздуха и глубоко вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни одного слова, Лонгрен крикнул:
— Она так же просила тебя! Думай об этом, пока еще жив, Меннерс, и не забудь!»
— Получается, — проговорила вслух Эриния, — что Меннерс в этой истории выбрал исключительно свои личные интересы, хотя мог просто помочь женщине, оказавшейся в сложной ситуации. Эмоциональное состояние Мери после общения с Меннерсом не позволило ей принять правильного решения, результат ошибочного выбора привел к смерти. Соседка сделала выбор в пользу беспомощного младенца, не имея никакой выгоды, благодаря чему Ассоль выжила. Но вот Лонгрен… Десять лет прошло, получается, что все десять лет он ждал удобного случая, чтобы отомстить. Хорошо он поступил или плохо? Должен ли был спасать Меннерса?
Вместо экзамена Эриния попросила наставника рассудить эту историю, не забыла процитировать и слова Тутелариуса. Разговор затянулся, сначала плавно перетек в обед, а после и в полдник. Эриния даже прочитала Великому Магистру часть истории, стараясь в переводе сохранить как можно больше от оригинала.
— Давай вернемся к этому вопросу завтра, — наконец, уставшим голосом попросил наставник, — а пока дочитай историю до конца, мне очень любопытно, как сложились судьбы этих героев.
Отказавшись от ужина, Эриния читала весь вечер и даже ночью. Когда история закончилась, свечи почти догорели. Погасив огарочки, Эриния нырнула под одеяло и крепко обняла подушку.
— Вот бы и за мной приплыл бы мой Грэй на корабле с алыми парусами, — успела подумать она, сладко засыпая.
Тиильдер, 9 января 1949 года
— Светлейшего дня, — без лишних церемоний Ланаор открыл портал прямо в кабинет Магистра, — как неуспехи нашего юного дарования? Маленькая Эриния уже заработала на суровое порицание?
— Увы, проницательность изменила моему бывшему лучшему ученику, — печально констатировал Великий Магистр.
— Секундочку, — вскинулся Ланаор, — это почему бывшему?
— Моя новая ученица оказалась на редкость способной, она с легкостью отобрала у тебя лавры, — Великий Магистр посмотрел на Эринию и подмигнул ей.
В ответ девочка хихикнула, прикрывшись ладошкой. Но одного взгляда Ланаора было достаточно, чтобы выражение ее лица опять стало сосредоточенным.
— Вот как? Это что, заговор? — Ланаор раздраженно опустился в кресло.
— Я хочу сам лично проэкзаменовать это чудо, — заявил он.
В глазах Великого Магистра отобразилась вселенская скука.
— Эриния, деточка, расскажи, как ты понимаешь первое правило мага?
Эриния встала, вытянулась в струну и произнесла на одном выдохе:
— Кодекс мага, пункт первый. Не причиняй вреда сущему ни действием, ни бездействием, ни помыслом.
Сделав многозначительную паузу, продолжила тем же ровным чеканным голосом:
— Это значит, что маг всеми силами должен избегать изменений, приводящих к разрушению общей гармонии мироздания. В случае если процесс разрушения гармонии запущен иными силами, магу должно сделать все возможное для восстановления равновесия. При этом магу следует абстрагироваться от собственных эмоций и рассуждать холодным рассудком, так как эмоции сродни ослеплению. Захватив разум, эмоции влияют на сознание мага, вследствие чего его действия могут оказаться ошибочными и привести к еще большим разрушениям в будущем.
Произнесенные Эринией слова вмиг согнали с Ланаора праздное настроение. Его сердце бешено застучало, все, о чем он теперь думал, это …
«Знает или нет? Догадывается? Нет, не может быть. Она не могла узнать. Да, я поддался эмоциям. И… сама ли Эриния говорит? Или наставник прав, и девчонка всего лишь марионетка Всевидящей?
