будет разжиться медным тазом. С изысками «Жемчужного дола» он, конечно, и близко не стоит, но достаточно костра или печи, чтобы помыться с комфортом, — сказал Джон и скрылся в ванной.
— Возможно… — девушка задумчиво смотрела на лежавшую в кресле скомканную рубаху.
Украдкой взглянув в сторону купальной комнаты, вампирша взяла её, поднесла к лицу и сделала глубокий вдох. В приятном дымно-металлическом запахе мелькнуло что-то ещё. Нечто, из-за чего глаза запульсировали алым свечением, а биение сердца находившегося за дверью Джона переросло в сладко манящий набат. Лайла испуганно отбросила рубаху обратно в кресло: на светлой ткани темнели пятна застарелой крови, ранее затёкшей под броню из прокушенной шеи. Душу заполнил осуждающий глас чувства вины — вампирша стыдливо отвела взор. Насупившись, она немного постояла, уронив его на объятые пламенем дрова, а затем уверенно направилась к своей котомке.
* * *
Раскалённый диск наполовину скрылся за горизонтом, щедро залив рваные облака сиреневой краской. Лайла стояла на балконе, любуясь яркой багровой дорожкой, что рассекала дремотное море напополам. Снаружи всё ещё было светло. А вот позади скапливавшийся в комнате мрак осторожно подбирался к догорающему камину, каждый раз прячась по углам и щелям от неожиданных вспышек маленьких огоньков.
Прикрывая ладонью дрожащее пламя свечи, Джон покинул ванную. Почти бесшумно, дабы не разбудить принцессу. Однако постель пустовала. Осмотревшись, он заметил темнеющий на фоне красного зарева силуэт. Опоясанный полотенцем следопыт вышел на балкон:
— Я думал, ты уже давно спишь…
— Решила перед сном полюбоваться закатом, — развернувшись, Лайла прислонилась к перилам спиной.
Тёмно-красное струящееся платье с разрезом от бедра и глубоким декольте немного сбило воина с толку. Он даже забыл, что хотел сказать. Девушка же не спешила: давала время оценить её прекрасное перевоплощение.
— Ты сегодня не перестаёшь меня удивлять, — наконец изрёк Джон.
— Это плохо? — грациозно приблизилась к нему вампирша. — Или хорошо? — она отвела руку с подсвечником и игриво поцеловала мускулистую грудь.
— Лайла, — голос следопыта сковала подозрительность. — Что ты делаешь?..
— Разве я что-то делаю? — принцесса сбросила с плеча бретельку и лукаво улыбнулась.
Джон с нервным смешком попятился, но девушка сделала несколько шагов вперёд, и они очутились в комнате.
— Кажется, в тебе говорит вино…
— Ошибаешься, — шепнула вампирша, нежно проводя клыками по сильному плечу.
— Непохоже, — следопыт хотел шагнуть в сторону да не успел: Лайла обняла его, не дав сдвинуться с места.
Чувствуя, как происходящее будоражит и без того пьяную кровь, воин серьёзно сказал:
— Лайла, не надо. Мне тяжело сдерживаться…
— А я тебя об этом и не прошу, — не сводя глаз с Джона, принцесса сняла с плеча вторую бретельку. — Потому не нужно всё усложнять, — она прильнула к его груди и потянулась к губам.
— Чёрт, — сконфуженно произнёс следопыт: совладать со своим телом становилось всё сложнее. — Вон… Осторожнее… Обожжёшься сейчас… — он бросил взгляд на подсвечник, что держал на вытянутой руке.
Не поворачивая головы, вампирша сделала изящный жест ладонью, и пламя моментально погасло.
— Так лучше? — улыбнулась она, проводя пальцем по колючей чёрной бороде.
— Лайла… — шепнул Джон.
— Уже как четыреста с лишним лет…
Принцесса лёгким движением распустила шнуровку на спине, и платье соскользнуло вниз. Вслед за ним на пол глухо упал подсвечник, наполовину утонув в ворсистом ковре. Стоя обнажённой, вампирша сопротивлялась дикому желанию прикрыть наготу руками. Её внутренняя борьба промелькивала на лице: разбавляла напускную уверенность девичьей застенчивостью. Ошеломлённый воин догадался, в чём причина такой игры эмоций.
— Ты же ещё невинна, — тихо проговорил он.
Будто обезоруженная, Лайла немного сникла:
— Это что-то меняет? Я не ребёнок, Джон, и прекрасно осознаю свои поступки.
— Да я уже понял…
— Тогда докажи, — пристально смотря в серые глаза, девушка потянула за полотенце, и оно тут же сползло по рельефным бёдрам.
Воин смерил её пронизывающим взглядом. Мозолистые ладони скользнули по нежной талии. Замерли чуть ниже спины. Щёки обомлевшей принцессы вмиг порозовели. Не зная, куда деть смущённый взор, она вновь обняла следопыта и припала к его губам, отчего по робкому телу разошлись волны тепла — точно волшебный прибой. Не прерывая долгого поцелуя и лаская Лайлу, Джон стал мелкими шажками оттеснять её в сторону кровати. Мягкий ковёр казался сотканным из облаков, а попадавшиеся под ногами лепестки роз приятно щекотали лодыжки. Добравшись до постели, девушка послушно легла на бархатистое одеяло, позволив воину беспрепятственно целовать себя в самых непредсказуемых местах. Пребывая в растерянно-восторженном состоянии, она даже не заметила, как над ней навис мощный, напряжённый словно струна, торс следопыта. Заглянув в его объятые страстью глаза, вампирша улыбнулась и положила руки на твёрдую спину.
Предельно деликатный и осторожный, Джон ощутил, как острые ногти Лайлы оцарапали его лопатки. Но ей это было простительно. Она только что стала женщиной.
Глава 18
Звенящее птичье пение разбудило Джона, и он тут же прищурился от яркого солнечного света, коим была наполнена вся комната. Судя по косым лучам, по улицам уже шагал полдень. За окном мелькали тени синиц, изредка садившихся на перила балкона, чтобы украсить городской шум очередной витиеватой трелью. Следопыт повернулся и встретился взглядом с Лайлой, лежавшей, положив голову ему на грудь.
— Выспался? — прошептала принцесса.
— Вроде как, — он погладил её по волосам.
— Я тоже… Спасибо за волшебную ночь, — вампирша поцеловала его запястье. — Для меня это действительно важно. Хотя, кажется, я вчера немного поцарапала тебя, — виновато произнесла она.
Джон улыбнулся.
— Царапин я даже не почувствовал, а вот пару новых синяков, наверное, найду. Когда твои глаза засияли красным, и ты перевернула меня на спину, словно пёрышко, взяв инициативу в свои руки. Я, признаться, боялся лишний раз пошевелиться. Что тебя сподвигло на такое?
— Если я всю жизнь берегла свою честь, то это не означает, что я не любопытствовала, как всё происходит, — смущённо отвела глаза принцесса. — Запах свежей крови пробудил тёмную сущность, неожиданно подстегнувшую меня воспользоваться накопленными знаниями. А осваиваюсь в незнакомой среде я, как известно, быстро… Я была совсем жуткая?
— Жуткая? Нет. Опасная? Пожалуй, — усмехнулся следопыт.
— Прости, — на лице вампирши промелькнуло разочарование. — Я не хотела… Наверное, совсем не такого поведения ты ждал от невинной девушки.
— Тебе не за что извиняться, — воин осторожно взял Лайлу за подбородок и заглянул в изумрудные глаза. — Видимо, со мной что-то не так, но мне понравилось…
— Правда? — с недоверием спросила та.
— Да, — твёрдо ответил Джон. — Кажется, я покривил душой, когда решил, что мне нужна размеренная спокойная жизнь. Я слишком долго странствовал и сражался. Риск и новые ощущения заставляют моё сердце биться, — он стал медленно перебирать пальцами каштановые волосы. — Я вижу, как ты на меня смотришь, Лайла… Ты хочешь серьёзных отношений… Впрочем, как и я… Но слова колдуна не дают мне покоя. Я боюсь к тебе привыкать…
— Потому что все создания Тьмы бесплодны и со мной ты не сможешь продолжить свой род? — вампирша погрустнела. — Это правда. Впервые об этом я прочитала в книге «Обратная сторона ночи», написанной одним чародеем-философом, чтобы показать всю абсурдность и неестественность тёмной магии.
— Нет, — покачал головой следопыт. — Дело в другом. Если большинство преданий на самом деле правдиво, то и легенды о вампирах, неподвластных времени, тоже. Об этом не преминул упомянуть и Леонардо… — воин вздохнул. — С тобой я чувствую себя моложе, но Рэксволд был в чём-то прав. Через пару лет начнёт свой отсчёт мой пятый десяток. С каждым годом я буду только увядать, всё больше походя на твоего отца, нежели избранника. А ты будешь по-прежнему олицетворением юности и красоты. И либо ты бросишь меня, либо когда-нибудь проснёшься рядом с противным дряхлым стариком.
Лайла насупилась и села в кровати, подобрав под себя ноги:
— Я стараюсь жить настоящим, но если ты спрашиваешь меня о будущем, то я скажу тебе. Магия Света ещё не сгинула. Она продолжает витать среди нас. Не знаю, почему плести чары удаётся только мне, но раз уж на то пошло, я сделаю всё, чтобы мы были счастливы. Я читала об одном двухсотлетнем ардонэйзийском колдуне, использовавшем чары Жизни для продления своей молодости. Магическая литература других королевств тоже покрыта защитными печатями. Значит, она не утрачена, а разбросана по миру.
