я притягиваю ее к себе и обнимаю.
Когда я уже собираюсь отпустить ее, она прижимает меня к себе еще крепче и шепчет.
— Не отказывайся от своего будущего, Ливви.
Когда она отстраняется, я с любопытством смотрю на нее. Но она лишь говорит.
— У меня есть предчувствие, что оно будет хорошим.
Гудок! Мы поворачиваемся и видим парня, который кричит из окна.
— Эй! Это высадка, а не зона для долгих прощаний!
Тон Камилы презрительный.
— Если у тебя с этим проблемы, выходи из своей шикарной арендованной машины, потому что ты по уши в долгах, и скажи мне об этом прямо в лицо!
Мужчина бледнеет, но пытается усмехнуться и не может. Я не могу подавить смешок.
— Мне нужно идти. Прилетай в гости?
Ее глаза встречаются с моими.
— Обязательно. — Слегка махая рукой, она садится в машину и уезжает.
Семьдесят вторая глава
Лука
Я практически лезу на стены, так мне не терпится. Ненавижу сидеть без дела, но я знаю, что у моего начальства есть обоснованные опасения по поводу того, что я вернусь в строй так скоро после суда. Пенман предложил мне на некоторое время смириться с чертовой кабинетной работой или перевестись из офиса в Майами.
Но это не единственное, что меня беспокоит. Несмотря на то, что я никогда не был тем, кто убегает, когда ситуация становится сложной, особенно учитывая, что многие парни выплескивают всякую язвительную чушь про Оливию, про меня и про ее связь с Сантилья, вариант с переводом звучит чертовски хорошо. Но даже это не гарантирует, что сплетни не распространятся или уже не распространились по другим офисам.
Подозрительность в глазах моих коллег выводит меня из себя. Если бы они знали, что за женщина Оливия, то и слова бы не сказали. Чертовы ублюдки. Я ожидал от них гораздо большего, чем таких беспочвенных предрассудков.
Откупориваю пиво, подхожу к дивану и ставлю его на подставку. Как только я опускаюсь на кожаные подушки, до меня доносится слабый звук, исходящий от раздвижной стеклянной двери — защелка тихо открывается. Вскакивая на ноги, я хватаю пистолет, снимаю с предохранителя и целюсь в дверь, ведущую в небольшой внутренний дворик.
— Тебе лучше, блядь, передумать, придурок.
— Полегче, Лука. Я не представляю угрозы. — Из темноты внутреннего дворика появляются женские руки, поднятые в знак капитуляции, и она делает шаг вперед.
Мой прицел не дрогнул.
— Да? Тогда какого хрена ты вскрываешь двери и входишь без приглашения?
Прямые светлые волосы доходят ей до плеч, на голове простая черная бейсболка. Одета она в черные штаны для йоги и такую же футболку, единственное не черное, это темно-розовые кроссовки. Она может быть чьей угодно младшей сестрой. Хотя я не замечаю никаких признаков того, что у нее есть оружие, это не значит, что она безобидна.
Я устремляю на нее пристальный взгляд.
— Кто ты такая и что здесь делаешь?
— Успокойся. Я просто пришла поговорить.
— Большинство людей звонят. — Я подозрительно прищуриваю взгляд, подбирая тон. — Или стучат.
Она смотрит на меня как на интересный экземпляр и проходит дальше внутрь, снимая кепку. Черты ее лица больше не скрыты тенью, на нем расплывается робкая, нерешительная улыбка. Темные черные корни контрастируют со светлыми волосами.
— Я хотела официально познакомиться с тобой.
Мне требуется мгновение, чтобы осознать ее слова, потому что… Черт возьми. Ее глаза… Ее улыбка…
Она подходит ближе и протягивает мне руку.
— Я Камила. Сестра Оливии.
ЧАС СПУСТЯ
Я строго смотрю на нее.
— Ты так и не сказала, на кого работаешь.
Она смеется, и от этого смеха, похожего на хрипловатый голос Оливии, у меня болезненно сжимается грудь.
— Мы с дядей Сэмом немного рассорились, так что теперь я работаю на себя. — Она смотрит на часы, морщится и поднимается со стула. — Мне нужно идти. Завтра рано вставать.
Я встаю и засовываю руки в карманы.
— Ты планируешь зайти еще раз?
Она останавливается у раздвижной стеклянной двери и пожимает плечами, прежде чем повернуться и посмотреть на меня.
— Зависит от обстоятельств.
— От каких?
— От того, решишь ли ты устроиться на работу в Интерпол. Я слышала, что они ищут опытных аналитиков в области криминальной разведки. Неприхотливая работа с обычным рабочим днем. Никакой работы под прикрытием не требуется. — Загадочная улыбка растягивает ее рот. — И это совсем рядом с Манчестерским университетом.
Она распахивает дверь и делает шаг вперед, бросая через плечо.
— Возможно, ей нужно время, чтобы разобраться во всем, но не думай, что ты ей не нужен. — На ее губах мелькает улыбка. — И я думаю, что она тоже нужна тебе.
Затем она захлопывает дверь и исчезает в ночи.
Семьдесят третья глава
Оливия
Через месяц после переезда в Англию…
Я: Ты говорила с Мэнни?
Камила: Пока нет.
Я: Он не молодеет, знаешь ли.
Камила: Спасибо за эту новость. Не похоже, чтобы я думала, что он Бенджамин Баттон.
Камила: И никуда он не денется. Он отбывает пять лет. Я знаю, где его найти.
Я: В общем… когда ты приедешь в гости?
Камила: Скоро. Если все сложится так, как я рассчитываю.
Лука: Не буду приукрашивать. Чертовски скучаю по тебе.
Я: Я тоже по тебе скучаю.
Лука: Да? Ты все еще скучаешь по мне, несмотря на то, что рядом с тобой все эти британские парни с акцентом?
Я: Все еще. И мне плевать на акценты.
Лука: Я люблю тебя, Оливия. И не собираюсь прекращать в ближайшее время. Ты ведь знаешь это, правда?
Я: Надеюсь. Я тоже тебя люблю.
Лука: Не надейся. Просто знай это.
Семьдесят четвертая глава
Оливия
Через два месяца после переезда в Англию…
Лука: Я могу подмигивать каждым глазом.
Я: Я тоже могу, но, к сожалению, это выглядит так, как будто у меня припадок.
Лука: Лол. Я должен это увидеть.
Лука: Признаюсь: Я уже несколько лет одержим HGTV. Хотелось бы иметь больше времени, чтобы смотреть его.
Я: Кажется, я только что упала в обморок. Скажи мне, что ты фанат Чипа и Джоанны Гейнс, и я навсегда стану твоей.
Лука: Определенно фанат.
Лука: И это то, на что я надеялся все это время.
Лука: Я ненавижу чизкейк. От его консистенции меня тошнит.
Я: Я в шоке! Кто не любит чизкейк? <Блокирует ваш номер>.
Лука: Очень смешно, профессор.
Я: Шучу. А я не люблю лук. Если только это не жареные луковые кольца.
Лука: Не
