Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
бабой Ниной. И эти старушки-оптимистки, умеющие радоваться жизни в восемьдесят лет, сразу расположили к себе Катю. Желание стать ближе к этой деревне, стать в ней своей пришло неожиданно, но не испугало. Оно не было секундным и не исчезло, наоборот, каждый раз, приезжая в Горновку, Катя раздумывала над тем, как здорово было бы сделать в доме ремонт и иметь возможность оставаться на ночь. Уезжать не хотелось. Почему-то казалось, что-то особенное и неповторимое таится в сиреневых сумерках, что-то, во что хотелось бы окунуться, раствориться, стать единым целым. Почему-то очень важно было Катерине Новиковой остаться на ночь в Горновке и тем самым приблизиться к мечте. За месяц тесного общения девчонки стали подружками. Злата рассказала Кате о многом, что касалось Горновки, но почти ничего не поведала о своей личной жизни. Эту тему она старательно обходила стороной.
Улыбаясь сумасбродству родных, Злата сделала несколько шагов, сошла со ступеней и тут же оказалась в плотном кольце родственников. Анькин муж, Димка, взял у нее из рук новорожденную, а ей подарил цветы и шары. По очереди и все сразу девушку обнимали, целовали, поздравляли, фотографировались, на мгновение забыв о медсестре. Потом вспомнили, поблагодарили, простились и двинулись всей толпой к машине в надежде успеть выпить по стаканчику шампанского, прежде чем их прогонят за столь аморальное и неподобающее поведение. Полянская шампанское не пила, но с удовольствием влилась в дружную, веселую, возбужденную компанию родственников. К ней прижималась Машка, успевшая соскучиться, на ухо что-то говорила жена Васьки, у которой уже было двое детей. Злата не особенно прислушивалась к ее советам относительно младенцев, зная, что мама и интернет всегда посоветуют и помогут. За всем этим разноголосьем девушка не сразу услышала негромкий голос у себя за спиной и тем более не сразу поняла, что обращаются к ней.
Злата обернулась и увидела рядом посыльного с большим букетом тюльпанов, нарциссов, гиацинтов и еще каких-то неведомых ей цветов, завернутых в прозрачную упаковочную бумагу, перевязанную лентой.
— Извините, а кто из вас Злата Полянская? — обратился он к ней.
— Я! — несколько растерявшись, сказала она.
— Примите, пожалуйста, букет и распишитесь.
Парень протянул ей бланк о доставке и ручку, а когда она поспешно поставила свою подпись, протянул ей букет и удалился так стремительно, что она даже не успела спросить, от кого же ей такая красота.
Все еще не оборачиваясь, Полянская прижала букет к груди и, закрыв глаза, уткнулась лицом в цветы, вдохнув их неповторимый весенний аромат. А когда открыла их, увидела прямо посредине небольшой белый конвертик. Злата ловко извлекла его и развернула двумя пальцами.
«Поздравляю!» — вот и все, что в нем было написано, и ни подписи, ни инициалов. Девушка повертела в руках конверт и огляделась по сторонам в надежде все же увидеть таинственного отправителя такого великолепного букета, но поблизости не было никого. Еще раз взглянув на цветы, Злата улыбнулась и повернулась к шумной толпе родных.
Конечно, букет мог прислать кто угодно, но Злата подозревала, что только один человек мог при этом соблюдать такую таинственность, и у него были на это веские причины. Этим человеком мог быть только Виталя.
Девятое мая, великий День Победы, раньше в деревне отмечался маевкой. Примета у горновцев была такая, обычай, выдуманный ими самими или пришедший еще с той давней весны, когда они вместе со всей страной радовались Победе. Но только праздник этот непременно нужно было отмечать на природе. Из года в год, в юности, Златина мама, а до нее и бабушка, да и прабабушка тоже собирались компаниями, брали с собой поесть и уходили в лес, чтобы там весь день гулять, петь, смеяться, веселиться, вспоминать годы войны и тех, кто не вернулся или уже не дожил до этого дня. Злата Полянская на подобных маевках горновцев никогда не была, за все время ее пребывания в Горновке маевки уже не устраивали.
Возраст и здоровье у бабулек уже были не те, да и не хотелось идти, и так слишком живы были воспоминания о тех, кто уже лежал в земле. Просто однажды баба Маня, пустившись в воспоминания, рассказала Злате, как они ходили на маевку, когда еще живы были баба Соня и дед Витя, да и дед Стась, муж бабы Нины, тогда еще не лежал в могиле. Она рассказала, а девушка вроде и забыла об этом. Выписавшись с Ульяшей из роддома и приехав домой, стала обсуждать с мамой отведки, на которые, безусловно, захотят прийти многие.
Вот тогда-то девушка и вспомнила о маевке. И загорелась этой идеей. Другого повода собрать всех в деревне, подарить им праздник и возможность увидеть друг друга и пообщаться, вспомнить прошлое, поблагодарить и просто отдохнуть у Златы, возможно, и не будет.
К тому же Полянская никогда не забывала: бабульки не вечные, и внимание, общение — то, что сейчас им было нужно больше всего, — она хотела и могла им дать. Девушка позвонила бабе Мане и бабе Нине, а те, сразу всплеснув руками, посоветовали ей «не забіваць галаву гэтым глупствам». Но, как обычно, поняв, что девушка не шутит и настроена весьма решительно, приняли в подготовке к маевке самое активное участие.
Им было поручено пообщаться со всеми в деревне и узнать, кто хотел бы пойти. А так как дачный сезон в деревне был открыт еще в конце марта, людей в Горновке было много и желающих пойти тоже. Злата позвонила Катерине, и та обещала купить и привезти все, что нужно из продуктов. Впрочем, с выпивкой, как обычно, в Горновке проблем не было, все приглашенные пообещали явиться со своим. Елена Викторовна, тетя Люда и Ирина Леонидовна, которая гостила в их доме с самого приезда Златы из роддома, занялись приготовлением закусок и нарезок. Папа и дядя Коля расчищали поляну в Сенажатке, где когда-то гуляли и Всенощные, и маевку, и вообще любили собираться по любому поводу, и собирали дрова на костер.
Обещали приехать Аня и Дима, да и Васька с женой изъявили желание быть. Злата хотела позвонить Леше, зная, как счастлив был бы парень находиться среди людей, которые стали ему так же близки и дороги, как и ей. Раздумывая и колеблясь, девушка пыталась все взвесить и понять, что в действительности больше обидит парня — ее приглашение, которое он, возможно, расценит как издевательство и эгоизм с ее стороны, или то, что она не пригласила, зная наверняка, как он был бы рад. Вот это «быть или не быть», кажется, было единственным,
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
