тепло.
В первый миг битвы орки были обескуражены и застигнуты врасплох, но уже через пару минут благодаря грамотному командованию быстро собрались и стали совместно давить на врага. Численное преимущество было на стороне Орды, и даже вечный козырь Альянса в виде лучников, был остановлен магией, а потому его успехи быстро сошли на нет.
— Дави их! — прокричали зеленокожие и перешли от обороны к атаке…
В следующий миг все они ощутили странный холодок, прошедший даже по рыцарям смерти, что нахмурились, не понимая эти чувства.
— О, предки! — закричал кто-то из шаманов, когда увидел ЭТО.
Из темноты неожиданно появились… призраки!
Полупрозрачные фигуры мужчин и женщин, облаченные в невероятно изящные, но от этого не менее прочные и внушительные доспехи, вооруженные большими щитами, мечами и сверкающими молотами… дренеи явились, чтобы отомстить своим убийцам.
Целая армия нематериальных созданий просто возникла из ниоткуда и ударила по оркам с флангов, уничтожая их преимущество в численности. Зеленокожих зажали с трех сторон, и ход битвы был переломлен.
Призраки были холодны, их сияющие глаза в прорезях шлемов источали ровный голубой свет, но сами они были словно преисполнены величием и благой энергией, что воодушевляло людей и эльфов, а орков, наоборот, пугало своим присутствием.
Поток эльфийских стрел потускнел — они были заранее зачарованы перед боем и сейчас заклятия на каждой мифриловой игле были разряжены. Лишь несколько стрелков, что, по-видимому, и поделились своими «иглами» с остальными, были способны продолжать такой обстрел, но это уже не могло помешать орочьим заклинателям. Рыцари Смерти двинулись вперед, прикрывая живых заклинателей своими телами, и исторгли завесу странного зеленого пламени, выжигающую колдовство из вражеских снарядов. Без магии стрелы не могли причинить нежити особого вреда, и пусть тела их вскоре начали напоминать подушки для иголок, это не помешало им творить атакующие чары.
Черная как сама мгла безлунной ночи тьма сорвалась с рук мертвецов и колдунов, обрушившись на призрачные фигуры. Всепожирающая темнота ударила по сияющим телам и начала уничтожать их, обращая души в пыль, причиняя им еще большую агонию. Умершие однажды, они умирали снова в чудовищных муках, растворяясь в пустоте.
— Заграха! — чернокнижники прокричали заклятья, а затем убитые орки и люди восстали в виде омерзительных зомби, что накинулись на живых и духов, мешая размахивать оружием и норовя повалить на землю, чтобы впиться зубами и когтями в латы своих врагов.
Стрелы эльфов, что, по большей части, переключились с колдунов на обычных воинов, было начали собирать свою жатву… Но восставшие мертвецы заслонили собой живых так же, как несколько мгновений назад это сделали их «рыцарственные» собратья. Они устремились на воинов Кель’Таласа и тем пришлось вступить в ближний бой.
Хаос битвы нарастал, а своды зала трещали от все разрастающегося сражения, в котором, несмотря на вмешательство колдунов, не предвиделось скорой победы. Толпа ходячих трупов, что смогла-таки выиграть некоторое время, быстро таяла под ударами мечей Альянса, словно специально созданными для расчленения мертвых тел. Сами чернокнижники едва сдерживали души покойных дренеев, что все прибывали и прибывали, желая отомстить за гибель своего народа.
Одни же воины Орды, без магической поддержки не были способны выиграть у закованных в сталь ветеранов Альянса. Пусть они превосходили числом и зачастую были физически сильнее, у большинства из них не было достойного упоминания доспеха, так и оставшегося редкостью по эту сторону портала, а их враги куда как больше привыкли сражаться с орками, чем сами они — с людьми. Лишь воины Кровавой Глазницы могли сравниться с теми в опыте, и именно благодаря им строй еще как-то держался. К сожалению, их предводитель, чья мудрость могла бы перевернуть ход боя, застрял в битве с яростным рыцарем, возглавлявшим вражеских отряд. Тот осыпал старого орка градом ударов, вынуждая его сосредоточиться на защите собственной жизни.
Нер’Зул видел, что ситуация не двигается и понял, что только он снова может спасти положение.
Он вышел вперед и тут же воззвал к темной силе Скверны внутри себя, позволяя демонической энергии наполнить его. Мало кто заметил, что череп на лице шамана, что тот рисовал его себе в знак своей готовности к смерти, в эти моменты словно стал частью его кожи, а в глазах засияло зеленое пламя.
Благодаря этой силе он пробудил свой гнев и схватил стихии, заставляя их служить себе.
Ветвистая молния сорвалась с его ладони и конусом ударила от него, уничтожая всех врагов на пути.
Призраки приняли атаку на себя, прикрывая живых своими духовными телами. Они ценили жизнь и делали то, ради чего существовал Аукиндон и его орден — защита живых от зла.
Громкий треск ударил во все стороны и эхом прокатился по залу и коридорам подземелья, вместе с криками исчезающих душ.
В прошлом Нер’Зул ценил духов и души умерших, но сейчас он сражался за свои цели и планы, а потому был готов пойти на жертву, что навсегда запретит ему называть себя шаманом. Но это была приемлемая цена ради спасения своего народа.
— Сгиньте! Сгиньте! Прочь с моих глаз! — прокричал вождь Орды и схваченный Огонь смешался с Землей, став расплавленной массой, что обрушилась на приближающиеся ряды его противников, разбрызгивая раскаленные капли камня.
Он чувствовал мощь, он ощущал силу и странное удовольствие внутри себя, от осознания своего могущества, что теперь не поддавалось никакому сомнению. Никто не мог подойти к нему, а телохранителям он велел не мешать. Враги просто падали, рассыпаясь пылью или обрушиваясь трупами в доспехах.
«Никто не может остановить меня! Никто! Никто!»
Эта мысль стал странным импульсом в душе Нер’Зула разжигая в нем искру, а неведомое тепло растекалось по телу и приносило неземное удовольствие. Никогда раньше он не испытывал такое, даже когда становился аватаром стихий. Когда смертный сливается с духом воедино, то в эти мгновение ощущает то самое могущество, равняющее его с богом, но шаман умеет подавлять эти желания и чувства, чтобы не навредить фурии. Однако сейчас он чувствовал нечто куда более сильное и невероятное, делающее его почти богом для себя самого.
«Еще! Еще! Еще! Мне ник…»
Неожиданно он почувствовал нечто… тревожное…
Он вспомнил о своих видениях, что были наполнены смертью и гибелью, а потому, когда встретил Терона и его собратьев посчитал, что это было предсказание их прихода, а потом и вовсе забыл об этом.
Но сейчас он снова… ощутил холод приближающейся смерти…
Что-то мелькнуло на периферии его зрения, и шаман тут же стал искать источник беспокойства…
Эту фигуру он заметил сразу, как повернулся и в это мгновение время словно
