скоро мы с вами свяжемся.[642]
С товарищами так никто и не связался, но как знать, возможно, какое-то влияние разговор Бетти с Молотовым и возымел. Четыре месяца спустя на Чрезвычайной сессии Ассамблеи ООН представитель СССР в ООН Андрей Громыко[643] проголосовал за раздел Палестины на два государства: еврейское и арабское.
По чистой случайности в то же самое время, когда Бетти беседовала с Молотовым о том, чтобы Советский Союз оказал помощь ЛЕХИ, в соседнем отеле о советской помощи думал находившийся тогда в парижском изгнании Хо Ши Мин[644]. Будущий вождь Северного Вьетнама беседовал с одним из сионистских руководителей доктором Моше Снэ[645], бежавшим в Париж от английской полиции. Кстати, Моше Снэ считал, что советская помощь может стать решающей в деле создания еврейского государства.
* * *
Работа Бетти сводилась к координированию боевых операций в Англии, а она, бесстрашный боец, хотела сама участвовать в них. Вокруг Бетти образовался кружок бывших еврейских подпольщиков, которых она увлекла идеями ЛЕХИ. Один из них, студент Сорбонны и любимый ученик Сартра Робер Мизрахи по кличке «Поль», провел первую самостоятельную операцию против англичан. Он поехал в Лондон, пробрался в подвал клуба Министерства колоний и подложил бомбу с часовым механизмом. Взрыв в центре Лондона всколыхнул всю Англию.
В другой раз в Лондон поехал со взрывчаткой, спрятанной в протезе, инвалид Второй мировой войны по кличке «Жан». Но попасть в здание Министерства колоний ему не удалось, и он — не пропадать же взрывчатке — подложил ее в соседнем почтовом отделении. Уходя, «Жан» услышал взрыв. А вскоре и Бетти перешла от координирования диверсий к их осуществлению.
ЛЕХИ решила взорвать то крыло Министерства колоний, где работал начальник департамента, занимавшийся палестинскими делами. Бетти с самодельной бомбой добралась до Лондона, поселилась в гостинице и, выходя в город, каждый раз прятала бомбу под плащ. Когда подвернулся подходящий момент, она подошла к Министерству и сказала охраннику, что ей нужно зайти в туалет. Там она оставила бомбу, включила часовой механизм на тридцать минут и ушла. Механизм не сработал, но газеты все же пронюхали о попытке диверсии и подняли шумиху. «Привлекательная, темноволосая еврейская девушка, — написал полицейский репортер „Дейли миррор“, в глаза ее не видевший, — специально порвала чулок и попросила разрешения зайти в туалет зашить его. Она пыталась взорвать бомбой замедленного действия крыло Министерства колоний в двухстах ярдах от Даунинг-стрит, 10, чтобы отомстить за казнь еврейского террориста Дова Грунера[646] в Палестине. Скотланд-ярд бросил все силы на поиски этой девушки, которой лет двадцать пять, рост — метр 50–52 сантиметра».
Удачные или неудачные, эти операции показали англичанам, что еврейские подпольщики способны проникать в наиболее тщательно охраняемые места в самом Лондоне.
Через месяц командование ЛЕХИ решило послать почтовые бандероли, начиненные взрывчаткой, премьер-министру Великобритании и еще семидесяти английским политическим деятелям. Первые такие бандероли были посланы из Италии, но безрезультатно. В Лондоне один чиновник увидел торчавшие из бандероли провода и поднял тревогу. Почтой больше нельзя было пользоваться, и Бетти, взяв оставшиеся бандероли и взрывчатку, вместе со своим командиром Яаковом Левштейном поехала в Бельгию, где в одном из портов стоял английский корабль, вылавливавший нелегальных репатриантов в Эрец-Исраэль.
Бетти уговорила Левштейна сесть в другой вагон, чтобы в случае чего не арестовали их обоих, положила бандероли в чемодан с двойным дном, а взрывчатку для корабля спрятала в другой тайник.
На бельгийской границе пассажирам поезда был устроен тщательный досмотр ввиду участившейся тогда контрабанды из Франции. Пограничники забрали Бетти в особую комнату, осмотрели ее багаж и, найдя взрывчатку, арестовали Бетти.
Арест бывшей участницы Сопротивления, награжденной французским Военным крестом, вызвал скандал, а прямое родство Бетти с великим русским композитором придало ему пикантность. Бетти провела в бельгийской тюрьме восемь месяцев. Освободили ее под давлением и бывших подпольщиков-антифашистов, сочувствовавших ЛЕХИ, и прессы, выступавшей в защиту героини Сопротивления.
Не успела Бетти выйти из тюрьмы и вернуться в Париж, как ее похитили агенты английской контрразведки и упрятали в заброшенный дом на окраине Парижа. Но через несколько дней она сумела оттуда бежать.
* * *
В 1948 году, вскоре после провозглашения государства Израиль, Бетти туда приехала на несколько месяцев в качестве спецкора французской газеты «Комба»[647]. Она навестила брата Эли, всласть наговорилась с Евой и уже собиралась уезжать, когда снова попала под арест. На сей раз ее арестовала израильская полиция по подозрению в причастности к убийству посланника ООН шведского графа Фольке Бернадотта[648]. Правда, через несколько часов ее выпустили. Бетти не только не имела никакого отношения к этой операции ЛЕХИ, но и осудила ее в статье, которую написала по возвращении в Париж. Этого командование ЛЕХИ не могло ей простить до самой ее смерти и сожалело, что успело наградить ее почетным знаком отличия «Борца за свободу Израиля».
Из Парижа Бетти уехала в Америку, вышла там замуж за демобилизованного американского солдата-еврея, родила от него двух детей, и в 1950 году вся семья переехала в Израиль. Они привезли с собой оборудование для землеройных работ и поселились в Беэр-Шеве, в бывшем арабском доме. Вначале дела шли хорошо, но потом муж Бетти обанкротился, стал пить, пристрастился к наркотикам и в конце концов попал в психиатрическую больницу.
К тому времени детей было уже трое. Их надо было как-то содержать, и Бетти открыла в своем доме первый в Израиле ночной клуб-кабаре под названием «Последний шанс», позаимствованным из трилогии Сартра «Поиски свободы». Заведение пользовалось большой популярностью. Дела пошли в гору. Ни один уважающий себя турист, ни один гастролер, не говоря уже об израильской богеме, не считал для себя возможным побывать в столице Негева, не посетив Беттин клуб.
В 1962 году на процесс Эйхмана в Израиль приехал лауреат Гонкуровской премии Роже Вайян[649]. Вернувшись в Париж, он написал две статьи. Одну посвятил процессу Эйхмана, а вторую — Бетти. В этой статье под заголовком «Такой конец постигает утративших надежду» он писал, что героиня Сопротивления, сражавшаяся с немцами и англичанами, устала сражаться с жизнью.
А в 1965 году в Израиль приехал знаменитый Жак Брель[650]. После концерта в Иерусалиме ему сказали, что в Беэр-Шеве есть настоящий «уголок Франции». Услышав, что «уголок» называется «Последний шанс», он охотно согласился там выступить. Брель был в ударе и все время смотрел на Бетти. Она улыбалась и курила. Курила и пила. Брель три раза спел на бис свой шлягер «Не покидай меня».
