словам его, одним неводом вытащили за один раз семьсот рыб; надлежит, правда, заметить, что невод был очень длинный и имел до двух тысяч крючков с наживкой из ракушек, но рыба здесь гораздо лучше, чем у берегов Ньюфаундленда, и его агент продал ее немедленно в Лиссабоне по назначенной им цене, хотя рыба была получена там после поста и можно было полагать, что народу сия пища весьма надоела. Преуспевала также и его парусная мануфактура, покуда во время недавней войны не взяли на службу его лучших работников.
Никак нельзя ожидать, что здешние дворяне станут приводить в исполнение коммерческие планы, заводя мануфактуры и развивая торговлю ради того, чтобы их вассалы могли сделаться независимыми, да к тому же эти планы противоречат их образу жизни и склонностям; но компании купеческие, ежели правильно поведут дело, могут получить немалую выгоду, занявшись рыбным промыслом в этой части Шотландии. У нас какой-то странный зуд заселять Америку, меж тем как с большей пользой мы могли бы трудиться в еще не возделанных краях собственного нашего острова.
Поездив по горам и ущельям Аргайля, мы побывали затем на прилежащих к нему островах Айла, Юра, Малл и Пьонкил. На первом из них мы видели развалины замка, выстроенного на островке посреди озера, где некогда жил Мак-Доналд, не то лорд, не то король островов. Юра славен тем, что на нем родился некий Мак-Крен, который прожил в одном доме сто восемьдесят лет и умер в царствование Карла Второго. На острове Малл есть много заливов, пригодных для стоянки кораблей; в одном заливе была взорвана предком мистера Смоллетта «Флорида» – корабль испанской Армады. Лет сорок назад Джон, герцог Аргайль, как сказывают, узнал из испанских регистров, что на этом судне была воинская казна. Он приказал искусным водолазам осмотреть затонувшее судно, и они нашли остов его в целости, но столь занесен он был песком, что невозможно было проникнуть меж палубами; впрочем, водолазы подобрали на дне залива несколько серебряных тарелок и две отменные медные пушки.
Иконкил, или иначе Иона, есть небольшой островок, некогда избранный для жительства святым Колумбой; островок почитался как место священное, и здесь была духовная семинария. На нем сохранилась доныне часть церкви с гробницами разных шотландских, ирландских и датских монархов, преданных там земле.
Островитяне очень смелы и искусны в мореходстве, а потому весьма способны к рыбной ловле. Нрав у них менее дикий и буйный, чем у их соотечественников на материке[172], и разговаривают они на чистейшем языке эрзи, или гэлеском.
Отправив домой наших коней сушей, мы сели в округе Коуэл на суденышко и отплыли в Гринок, славный городок по другую сторону залива, имеющий странную гавань, которую образуют три каменные дамбы, протянувшиеся далеко в море. Ньюпорт-Глазго, похожий на Гринок-городок, находится милях в двух от него. Оба городка имеют вид деловой и процветают; они целиком зависят от морской и речной торговли Глазго; во всех трех гаванях я насчитал шестьдесят судов из Глазго. Снова сев в лодку в Ньюпорте, мы через полчаса высадились на другом берегу, милях в двух вверх по течению реки от нашей штаб-квартиры, где нашли наших женщин в добром здравии и хорошем расположении духа. Дня за два до этого к ним присоединился мистер Смоллетт с супругой, которому мы столь обязаны, что даже вам я не могу говорить об этом без смущения.
Завтра мы простимся с шотландской Аркадией и тронемся на юг, держа путь через Ланарк и Нисдейл к западным границам Англии. От сей поездки получил я столько пользы и удовольствия, что, ежели мое здоровье не изменит мне зимой, то, думаю, мне захочется совершить другое путешествие к северным границам графства Кеснесс, избавившись предварительно от пут, кои связывают ныне по рукам и по ногам вашего
М. Брамбла.
Кэмерон, 6 сентября
Мисс Летиции Уиллис, в Глостер
Дорогая моя Летти!
Ни один несчастный пленник не жаждал освобождения больше, чем жаждала я возможности излить свою печаль вашему дружескому сердцу, и случай, ныне представившийся, кажется почти чудесным. Славный Сандерс М’0ули, шотландец, странствующий торговец, что каждый год приезжает в Уэльс, находится сейчас в Глазго, где закупает товары; он явился засвидетельствовать свое почтение нашему семейству и обещал передать вам это письмо в собственные руки.
Мы пробыли шесть недель в Шотландии и осмотрели главные города этого королевства, где были приняты с отменной любезностью. Народ здесь очень вежливый, а сия страна, весьма романическая, отвечает моему нраву и наклонностям. У меня завязались знакомства в Эдинбурге, большом прекрасном городе, где общество самое веселое, и где, кстати сказать, я подружилась с некой мисс Р-т-н, любезной молодой леди, моей сверстницей, чьи прелести как будто смягчили и даже пленили непокорное сердце моего брата Джерри, но не успел он отсюда уехать, как уже вернулась к нему прежняя его нечувствительность. Однако же я полагаю, что такая холодность не есть семейное наше свойство. Всегда признавала я лишь одну любовь, и эта любовь так угнездилась в моем сердце, что угасить ее не могут ни голос благоразумия, ни ледяное равнодушие.
Дорогая Летти! На охотничьем балу в Эдинбурге произошел случай, вызвавший большой переполох. Я сидела в уголке и беседовала с приятельницей, как вдруг предстал передо мною человек, как две капли воды похожий на Уилсона, и одет он был, как Уилсон в роли Эмуэла[173]. Это был некто мистер Гордон, которого я раньше не видала. Потрясенная неожиданным явлением, я лишилась чувств и переполошила всех на ассамблее. Однако же причина моего обморока осталась тайной для всех, кроме брата, который в свою очередь поражен был сходством и, как только вернулся домой, начал яростно браниться.
Я очень ценю любовь Джерри и знаю, что бранился он, заботясь о моем счастье и о моей выгоде, а также о чести семьи, но мне невыносимо, когда так жестоко растравляют мои раны. Я страдала не столько потому, что он распекал меня за нескромность, сколько из-за его рассуждений о поведении Уилсона. По его словам, если бы Уилсон действительно был джентльмен, за которого выдавал себя, и имел только честные намерения, то он, конечно, заявил бы о своих притязаниях открыто. Эти слова сильно смутили мою душу. Я старалась скрыть свои мысли, но эти усилия дурно подействовали на мое здоровье и бодрость, а потому все почли необходимым ехать в горную область Шотландии, чтобы я пила там козье молоко.
И вот мы поехали к озеру Ломонд, в одно из самых
