состоит из иезуитов, то с олигархами, среди которых он сам занимает не последнее место.
— А я что? Против, что ли? — прокряхтел Сергей Иванович. — Просто затевать такой прилюдный спор, да еще не имея на руках козырей — чистый авантюризм. Мы все были на волосок от провала. Хорошо, что тот оказался намного глупее, чем мы думали, а то бы нам несдобровать.
— Ну, ладно. Что было, то было, — прервал Афанасьев, начавшийся было спор, и обратился к Юрьеву. — Так на чем мы там с вами остановились, Борис Иваныч?
— На Центробанке, — тут же вспомнил Юрьев.
— Мне сейчас Тучков доложил, что госпожа Набиулина уже дает показания, где надо и кому надо.
— Хмм, оперативненько, — удивился Борис Иванович, — ну да это и к лучшему, что не успела лиса улизнуть в соседний лес.
— Хвост пушистый застрял! — зло хохотнул «пруссак», все еще утираясь платком.
— Так какие у вас на этот счет имеются соображения, Борис Иваныч? — продолжил прерванную мысль Афанасьев.
— Да какие тут могут быть соображения? — пожал плечами Юрьев. — Соображение одно. Нужно завязывать с этими игрищами в независимость Центробанка. Это до добра не доведет. Скоро уже и дышать будем по указке МВФ.
— Да это понятно, — перебил его нетерпеливый диктатор, — вы мне с кандидатурой помогите определиться. Есть ли у вас кто на примете? Ведь по глазам же вижу, что есть.
— Экий, вы право настойчивый, Валерий Васильевич, — усмехнулся будущий премьер. — Вот вы меня перебили, а я вам как раз и собирался давать наводку.
— Ладно-ладно, молчу, — прикрыл ладошкой рот диктатор для вящей убедительности.
— А я вас и подвожу к мысли, говоря о том, что в нынешнем виде Центробанк может стать игроком, играющим против нас, если и дальше будет сохранять свою якобы независимость.
— Ну-ну, — в нетерпении ерзал Афанасьев.
— Вот и говорю, что к истокам надо возвращаться. И там черпать силу правды.
— Э-э-э, что-то как-то иносказательно вы высказываетесь, а нельзя ли попроще? — подергал носом Валерий Васильевич.
— Да ведь был же у нас подобный прецедент. Еще с 60-х и до конца 80-х он был органично вписан в структуру и вертикаль исполнительных органов Советского Союза. Проще говоря, был структурным подразделением Минфина. И мы сами тогда печатали денег столько, сколько было необходимо, чтобы покрыть дефицит бюджета, а не стояли на коленях перед Дядюшкой Сэмом с протянутой рукой и просьбой о дополнительной эмиссии.
— Э-э-э, — опять начал туго соображать Афанасьев, — вы что же, голубчик, предлагаете своему протеже Глазыреву еще и Центробанк отдать в ведение? Не жирно ли будет?
— В самый раз, — успокоил его Юрьев. — На этот пост мы подберем чисто технического исполнителя, лишенного какой-либо либеральной фантастики. Глазырев будет неусыпно следить за ним, я — за Глазыревым, а вы — за мной.
— На международной арене поднимется вой до небес, — пожевал губами в задумчивости Афанасьев.
— Он поднимется в любом случае, — парировал его предположение Юрьев. — Нам не привыкать.
— На нас набросятся все: начиная от Парижского клуба до Всемирного Банка. Будет жесточайший прессинг на всех уровнях, и слабым звеном в нашей обороне, как раз и будет наш Центробанк, так как завязан на многие международные институты.
— А что они нам сделают по большому счету? — спросил Юрьев и тут же сам ответил на свой вопрос. — Да ничего они нам не сделают. Отключат от SWIFT? И что? У нас на этот счет есть ответ СПФС, который уже наращивает, как количество клиентов, так и объем обрабатываемых платежей. Перестанут принимать от нас уплату наших же долгов им самим? Никогда. Да нам это только и на руку. Перестанут покупать наши энергоресурсы? Возможно. Месяц-полтора. Потом толкаясь и пихаясь локтями, ближе к зиме, сами и прибегут. Вон, синоптики обещают нынче суровую зиму. Наложат арест на наше госимущество, находящееся на их территории? Это палка о двух концах. Их имущества у нас нисколько не меньше. К тому же свет клином на Европе и Штатах не сошелся. Впрочем, они и сами понимают, что если начнут по серьезному задираться, то это только развяжет нам руки. Под этим предлогом мы можем выйти из многих, не совсем комфортных для нас международных соглашений. И они это тоже прекрасно осознают.
— Да-да, — автоматически покивал головой Верховный, невольно осознавая, как точно перекликаются слова Юрьева со словами одного пронырливого банкира, с которым довелось пообщаться накануне.
— Вот, видите? И вы со мной вынуждены согласиться.
— Ой, не знаю, Борис Иваныч! Как-то это все боязно…
— А арестовывать представителя МВФ в России не боязно?
— Боязно, — согласился Афанасьев. — А с другой стороны, куда деваться? — пригорюнился диктатор.
— Сказавши «А» надо иметь мужество остановиться не только на «Б», но и закончить весь алфавит, — неожиданно наставительно произнес Юрьев. — Иначе, не стоило и затевать все это. А народ не поймет и не простит, если опять вернутся эти Ведмедевы, Грехи, Матвейчевы и иже с ними.
— Ну ладно. За вас, положим, можно поручиться. У вас и опыт есть и знания. А вы сами-то готовы поручиться за этого неусидчивого Глазырева? Ведь вы сосредотачиваете в его руках огромные рычаги власти.
— Никакие рычаги не кажутся огромными, пока за вашей спиной маячит фигура Тучкова, — усмехнулся Юрьев. — А за Глазыревым, я уже сказал, что прослежу. К тому же ему сейчас будет не до Центробанка. Вернее Центробанк сейчас на какое-то время выпадет из активной работы, потому что надо будет срочно проводить его ревизию. Я не могу управлять Кабмином, не зная доподлинно, что лежит в его закромах. А за это время присмотрюсь к своему ставленнику. А вы ко мне.
— А что делать с обменным курсом? Ведь вы понимаете, что сейчас все бросятся скупать валюту.
— Да и пускай, — опять беспечно отмахнулся Юрьев от опасений Афанасьева. — Ставку рефинансирования мы пока заморозим. А уж, по какой ставке менять рубли на валюту банки и сами могут устанавливать. Да и сколько этой валюты у населения попрятано по загашникам? Основное количество денежной массы, припрятанное под подушкой, вытряс 2014-й год и декабрьские скачки на бирже. Здесь большую опасность приобретает желание юрлиц обменять вывести валюту в офшоры. Но для регулирования этого процесса и существуют административные рычаги, — невольно подмигнул он руководителю хунты. — Мы, тем самым, еще одного зайца укокошим.
— Каким образом?
— Банки, пользуясь завышенным курсом «зеленого» быстро растрясут свои валютные запасы, а потом за валютой придут к нам — в Центробанк. Тут-то мы их к ногтю и прижмем.
— Да, вы, милейший Борис Иванович, как я погляжу, еще тот гусь лапчатый?! Прямо биржевой воротила какой-то! — удивленно произнес Афанасьев, еще раз радуясь, что
