окном вечерело, дождь прекратился. Открыв глаза, я обнаружила, что тело моё было обёрнуто одеялом. На прикроватной тумбочке стояла чаша с водой. Очень вовремя. В горле оказалось сухо.
Мысли в голове плавали лениво, будто большие, неповоротливые рыбы в аквариуме. Память о том, что случилось несколько часов назад, лишь слегка прижгла щеки. В остальном же я чувствовала себя если не прекрасно, то неплохо. Кое-какого прогресса достичь удалось. Об этом свидетельствовали засосы на груди и лёгкая слабость, плотно поселившаяся под коленями. Это было так странно, но в то же врем так приятно. Никогда не думала, что собственный опыт чтения всяких похабных книжек окажется настолько полезным.
Глупый смешок не удалось удержать. Потянувшись, я встала с кровати и обернувшись одеялом, неторопливо вышла с комнаты.
— Зарра, ты где?
Голос разошелся по коридорам, но ответа не последовало. Я спустилась вниз. Коридор, боковые комнаты, кухня — это всё пустовало. Я стащила яблоко с кладовой и огляделась. Дом был погружен в длинную, блаженную тишину. Наверху тоже никого не было. Промелькнула глупая мысль: неужели всё было так плохо, что Зарра сбежал, оставив меня в полном одиночестве? Но очень быстро эти мысли расселись.
Нам было хорошо. Я видела, как горели его глаза. Входная дверь не поддалась. Значит, он просто выскочил по каким-то делам. Ничего страшного. Бывает. Я вздохнула. Сладкая кислота яблока разошлась по рту, тревожа немного болящий живот. Всё шло на убыть.
Я огляделась. Дом, ставший мне клеткой на несколько месяцев, будто стал симпатичнее. В глубине души ухнуло непонятное чувство, очень похожее на тоску, но куда слабее. Про себя я решила — я буду скучать по тишине, царившей здесь так много времени, но ни за что не заскучаю по скрипучему полу, одинаковым дверям, многочисленным коврам. Кстати, о коврах. Меня потянуло в сторону «ковровой» комнаты.
Сколько всего тут произошло. Сколько партий состоялось! Я с улыбкой посмотрела на доску, где замерла игра. Мы с Заррой не успели закончить партию. Неуверенно я поставила белого коня прямиком к чёрному королю. Едва ли это помогло бы выправить ситуацию, но ещё никогда в жизни мои фигуры не приближались к фигурам Зарры так близко. В некотором роде это можно было считать победой.
Гостиная оказалась куда просторнее, чем мне казалось ранее. Из-за массивных шкафов и неровных ковров, бугрящихся на стенах, пространство визуально сжималось. Подумать только! Столько времени я на коленках драила такие хоромы. Как же хорошо, что Зарра пресек мой энтузиазм практически с самого начала, закрыв пустующие спальни. Краем глаза я заметила конверт, успевший пожелтеть. Его желтоватый край торчал из сдвинутых корешков толстых старых томов.
Рекомендация на работу. Самое страшное, но и прекрасное воспоминание.
Стало даже как-то грустно. Если бы не Кристиан, я могла бы куда-нибудь устроиться, обзавестись каким-нибудь необычным знакомством. Чего-чего, а глупого, пустого общения мне дико не хватало. Да и вообще, обидно, проснувшись в волшебном мире не увидеть дракона или какую-нибудь другую волшебную зверушку. Чужих суперспособностей тоже не хватило. Что ж, если я проснусь со смутной памятью об этом мире, то точно обману себя, решив, что приснился сон с бытовой рутиной.
И всё же мне стало интересно, что за работу тогда мне приготовил Зарра. Я распечатала конверт.
Конечно, местный язык мне не стал понятен даже на каплю, но может, будет какой-нибудь намёк на потенциальное дело? Рисунок ножниц или изображение колбасы.
Слабость в ногах усилилась. Что за черт?! Это шутка такая?!
Я приложила пустой бумажный лист к лампе, но никакого текста не проступило.
Пусто.
Совсем ничего.
Глава 36
Это ведь просто пустой лист. Чего я вообще нервничаю?
Но дрожь не улеглась. То, что должно было стать моим рекомендательным письмом, оказалось просто куском бумаги без капли чернила. Может, Зарра вынул то послание и заменил его пустышкой? Но зачем?
Нельзя было сказать, вскрывали ли конверт раньше. Печати на нём не было. Клея тоже не наблюдалось. Но тонкий слой пыли, осевший на бумажном ребре, точно твердил — с момента попадания этой вещички в дом никто о ней не вспоминал.
Я сглотнула. Вопросов в голове стало только больше.
Стыда за отсутствие любопытства не было. После роковой встречи с Кристианом я с опаской поглядывала на торчащий бумажный угол. Как видимо — зря. Я снова повертела бумагу перед носом, потом приложила её к светильнику — ничего. Ни намёка на чернила. Может, это были какие-нибудь волшебные чернила, которые показываются перед нужным человеком? Но я не помню, чтобы такие существовали во вселенной «Выбор Мадлен».
Неясное, смутное чувство набирало силу. Я уже хотела сделать кое-что нехорошее, а именно порыться в бумагах Зарры, как входная дверь хлопнула в коридоре. Сердце рухнуло, я испуганно запихнула конверт туда, откуда он торчал. Всё внутри кричало: не дай Зарре об этом знать.
Я успела забраться в кресло и даже схватила одну из шахматных фигурок, когда с тихим лязгом браслетов Зарра вошёл в гостиную. Он замер на пороге, я замерла с поднятым королём. Наши взгляды встретились. Зарра смущённо закашлялся.
— Мне кажется, что я умер и попал в рай.
Сначала я не поняла, но потом дошло — я же так не оделась. Лицо мгновенно покраснело, появилось острое желание прикрыться.
— Нет-нет-нет, можешь продолжать так ходить! — Спешно заявил сожитель, махнув руками. — Ты прекрасна!
В другой момент комплимент бы меня порадовал, но сейчас я ощутила лишь ещё большее напряжение. Зарра быстро перешагнул порог. Только сейчас я заметила толстую книгу в красной тканевой обложке. Никогда не видела чего-то такого в его коллекции.
— А где ты был?
— В борделе.
И напряжения будто и не было. Его сменили горечь, обида и желание убивать. Он мог делать что угодно и когда угодно, но не через несколько часов после того, как мы были вместе. Кровь опять вскипела в жилах. Я посмотрела на доску, отстранённо подумав: насколько справедливо разбить ею чужую голову за такое неуважение? Мы, конечно, не встречались, но не обязательно афишировать все подробности. В какой-то момент ужимки девственника
