пиная левой ногой две вывернутые головешки, в обнимку с «плюшевым мишкой», бывшим когда-то чьим-то ребенком, и напевая незнамо откуда пришедшие стишки, на ходу их переделывая.
«Исход один —
Мой визит это сход лавин.
Надумал убежать? А ты смел на вид!
Я сотру улыбку с их бледных лиц.»
Задорные стоны распаляли меня, ручейки крови из тел нелюдей вздымались ввысь, текуче дергаясь в такт. Я на ходу ловил вертикальные ручейки руками, разбрызгивая вязкую жидкость вокруг, которая весело, по моему желанию, поджигала тела, заставляя их кричать громче и выразительнее.
«Феникса встречайте! Миру нужен злодей!
Мир создали за семь дней!
Феникс рушит за день!
Я не приношу радость, только ужас и тлен.
Поздравляю вас, в подарок вам куча проблем!»
Мой смех дробным рокотом разносился абсолютно по всему городу. Система, я так не отрывался уже очень давно.
«Суки, суки, суки, суки! Феникс охуел?!
Ваши тела в ногах, и я на трупах дам концерт.
На кол всех, суки! Мозгами рисую на холстах!
И уничтожив этот мир, станцую на костях!»
Выдергиваю одним желанием с ближайших тел кости и складываю в кучу. Мало, определенно. Куча все росла и росла… Я же полностью потерял над собой контроль, залетев на гору свежих черепов, глазницы которых не были пусты, о нет! Черепа бешено крутили глазами, дробно стуча челюстями под ритм стонов. А я орал продолжение стишка. Все оставшиеся в живых жители городов под моим влиянием с безумием во взгляде, вторя мне, скандировали:
«Танцуй на костях! Танцуй на костях!
Танцуй на костях! Танцуй на костях!
Та-танцуй на костях! Та-танцуй на костях!
Та-танцуй на костях! Суки! Танцуй на костях!
И уничтожив этот мир — танцую на костях!
И уничтожив этот мир — станцую на костях!
Я танцую на костях! Я танцую на костях!
И уничтожив этот мир — станцую на костях!»*
Я был вездесущ. Это Я безумно отрывался в миллионах тел, упивался безумием! Это было так прикольно, что я решил подарить счастье всем. Я любил боль, любил ее ароматы, ее непостоянство и многогранность — она никогда не повторяется, всегда приходит в новом амплуа. И тогда я решил наградить всех людей ею. Ну, до кого смог дотянуться. В один миг миллиарды людей попадали где стояли вывернутыми кусками кишок и мяса. И я был каждым из них. Они так смешно стонали, их кишки напоминали праздничный серпантин… Я смеялся, кружась в танце и раскидывая или развешивая телекинезом сизые ленты по потолку, полу, стенам, слушая мелодичные постанывания и завывания. Мне было весело, я впитывал разлитые в воздухе эмоции, пил их как дорогой коньяк и меня несло еще больше… В определенный момент я не выдержал и просто покатился от хохота — людишки такие забавные, когда вывернутые.
Спустя какое-то время меня отпустило, я смог взять себя в руки, но было поздно — весь город, вся планета была превращена в скотобойню, вот только люди не были мертвыми. Я поддерживал их жизни, тратя на это приличное количество бахиони. И меня чуть не порвало от ненависти к себе. Ярость заполнила каждую клетку моего псевдотела, и я дал ей выход — города сгорели в черном пламени. А потом вновь появились из воздуха и снова сгорели. И вот тогда я реально взял себя в руки. Люди, вывернутые и умерщвленные мною, воскресли и забыли все случившееся ранее как страшный сон. А вот жители «Раев» так и остались валяться кишками наружу с неотформатированными мозгами — как ни посмотри, но они это заслужили. Модифицированные города блестели как новый червонец в лучах местного светила, а я блевал черной кровью — откат от количества пропущенной сквозь себя энергии. Физическое тело рассеялось, развеялось по ветру, а я понял, в каком направлении требуется двигаться. Зачатки девятой оболочки скукожились — перенапряг в первую очередь ударил именно по ней, а во вторую уже по всем остальным.
То что происходило дальше, пролетело как во сне. Я уничтожал и воскрешал, создавал и рушил, а бахионь все не хотела заканчиваться. Я тратил, корежа свою душу, свои оболочки, а она все поступала и поступала. Я ловил приходы, вновь начиная исполнять лютую дичь вроде барбекю из людских сердец на пустотной станции, потом, когда приходил в себя, поворачивал все вспять и блевал кровью, но упорно снова создавал физическую оболочку — как выяснилось, в ней я себя чуть лучше контролировал. Спасение пришло откуда не ждали — я своими, ебать их, божественными зачатками «сучности» ощутил опасность извне. Да, а через миг пространство схлопнулось в одну маленькую точку, и пришла БОЛЬ! Дикая, необузданная… Меня взболтало и перекрутило, разум отъехал на волнах невероятного ужаса и удовольствия. Я умирал, и это однозначно было круто… Уж лучше так, чем полностью лишиться своего «я», своей личности, под напором бахиони переродиться во что-то ужасное…
Такие обрывки мыслей бродили в моем выцветшем разуме, когда спустя миг все вернулось на круги своя… Не было больше чудовищного давления напополам с «миксером», как и ощущений невероятного жара и холода… Пространство вернулось в свое нормальное состояние. Только вот на месте планеты была пустота… Не было лучей местной звезды, не ощущалась жизнь в округе — одна сплошная пустота, даже вакуум глубокого космоса был более полон, по сравнению с ней. Мои энергетические оболочки стремительно принимали свой исходный вид под потоком веры, и я приходил в себя. Мимолетное желание, и я вновь стою на поверхности планеты, щурясь от бликов. Город-улей возвышается из земли до верхних слоев атмосферы, блестит и сверкает, как новогодняя елка под лучами голубого карлика… Для того чтобы вернуть все как было, я вычерпал себя до донышка, потратив даже ту бахионь, которую собирала система. И именно в тот момент я снова ощутил смертельную опасность. Пространство опять сжалось в микроскопическую точку. Вот только в этот раз никакого запаса чудотворной энергии у меня не было…
Я очнулся. Вокруг меня кружились пестрые многомерные океаны самых разных энергий. Они не были однородными, нет. Некоторые из них имели вкус, некоторые запах, имели объем или вес, свой цвет, оттенок… Я сам был энергией — зыбкой, рваной и плавно растворяющейся в этом бесконечном океане. Наверное именно так выглядит смерть для энергетов — существ, состоящих из полей энергий… Разум мой стал кристально чистым, ясным. И я созерцал… Просто смотрел-ощущал, как я по чуть-чуть растворяюсь, сливаясь с Вселенной… Добро-зло,
