Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
за нашу маленькую кухню и никого другого не допускает к приготовлению пищи. Орсеола дарит нам покой от воспоминаний и страхов, преследующих нас по ночам. Даэра танцует, смеется и поет нам, она шьет одежду и рисует прекрасные картины на стенах Дома Знаний, вырезает из дерева всякие хозяйственные предметы, помогает Гараи в саду и Сулани с Эстеги на сборе ягод.
Только у меня нет никаких обязанностей. Другие только фыркают и посмеиваются надо мной, когда я так говорю, – каждая по-своему. Они называют меня Мать и говорят, что я объединяю всех. Мне кажется, в этом нет необходимости. Нас связывает сила Анджи и жертва Ионы. Но я не спорю с ними. Провожу время, пытаясь разобрать тайные свитки Искана. Записываю то, что с нами произошло, и пытаюсь убедить остальных сделать то же самое. Для того, чтобы ничто не забылось, – так я им говорю.
Но это не вся правда. Это нужно было мне, чтобы сохранить для себя Эсико. Все эти годы я так волновалась за нее. Что сделал с ней Искан после того, как мы бежали? Как сложилась ее жизнь? Жива ли она?
И вот у меня в руках ее письмо. Теперь я все знаю. Я не буду писать ответ. Настало время отпустить дочь.
Письмо Эсико
Уважаемая мать моя,
пусть твои глаза будут по-прежнему остры, рука тверда, а голова ясна.
Я пишу тебе письмо, сидя за столом, в Доме Покоя. Солнце стоит низко, заглядывая в большие окна, в его золотых лучах кружится пыль. Рядом с моим локтем стоит бокал с вином и блюдо с жаренной в масле вейей. Ее запах, блестящая на солнце тонкая сахарная корочка напоминают мне о вечерах, которые мы провели вместе в твоих комнатах. Это были спокойные часы, заполненные мягкими тенями, сладкими кушаньями и покоем. С отцом все было по-другому: быстро, жестко, с резкими контурами. Ты была мягкой. У нас была наша тайна, связывавшая нас. Куда бы я ни направлялась, казалось, ты держишь меня в паутине тончайших шелковых нитей. Однако благодаря тебе я пользовалась большей свободой, чем ты или любая другая женщина в Охаддине. Этого я никогда не забуду. Из-за этого твоего подарка мне я и пишу тебе сейчас, мать. Это будет единственное письмо. Потому что многое я не могу тебе простить, и моя благодарность за свободу, которой я пользовалась, не покрывает все мои раны.
Самая страшная из них – потеря Анджи.
Прошло три года с тех пор, как ты убила Анджи. Каждое утро, просыпаясь, я ощущаю потерю как жгучую боль в груди. Тебе не понять, каково это. Ты думаешь, что понимаешь, я буквально вижу тебя перед собой, пока пишу эти строки: как ты фыркаешь, передергивая плечами, и легкая складка пролегает у тебя на лбу. Ты думаешь, что все знаешь об Аджи, потому что выросла, будучи его хранительницей и подругой. Но Анджи был моим братом-близнецом, а я – его, он всегда был рядом – еще до того, как я себя помню. До сих пор не могу поверить, что его больше нет. Какая-то часть меня умерла с ним, и я пока не понимаю, как мне жить дальше. Отец тоже не понимает: для него Анджи всегда был чем-то другим, чем для меня. И, что бы он себе ни думал, источник никогда не разговаривал с ним так, как со мной. Без всяких усилий я понимала все, что вода хотела мне сказать. Она шептала прямо мне в сердце, прямо в кровь. Она была частью меня еще до рождения. У тебя все это было не так.
Не только я одна страдаю, ощущая боль и потерю всего, что было. Вся Ренка рухнула. Ничего больше не растет. Нет урожая, который можно собрать. Думаю, земля восстановится со временем. Это я могу прочесть в свитках отца, где написано о других местах, потерявших сердце. Ибо Анджи был сердцем Ренки, а отец сделал его сердцем всей Каренокои.
Первыми ушли работники, ибо не получали больше ни платы, ни еды. Они ушли на восток – те, кто не смог устроиться на торговые суда. Некоторые, говорят, стали разбойниками и пиратами.
Владельцы земли держались дольше всех, не желая покидать свои старинные хозяйства и могилы предков. Но теперь и они начали уезжать. Свирепствует такой неурожай, что они не могут купить себе еды даже за чистое золото. А золотом сыт не будешь. Куда они едут и как будут выживать, мне неведомо. Надеюсь, что те, кто увез с собой достаточно золота и украшений, смогут начать жизнь в других странах. Может быть, нет. Возможно, они вернутся, когда земля снова станет плодородной. Кто знает.
Я тружусь день и ночь, помогая нуждающимся. Всю зиму по моему приказу жителям выдавали провизию из государственных запасов. На те средства, которыми располагала страна, я закупила еще. Однако после войн денег осталось немного, и на них мало что можно купить. После всех вторжений отца никто не желает иметь дела с Каренокои. Повысить налоги в других провинциях я не могу, им и так тяжело. И я не хочу, чтобы меня боялись и ненавидели, как отца. Мой народ будет меня бояться и любить.
Дворец правителя пустует. Я могла бы переехать туда, но мне уютно в моих комнатах. Сюда я забрала жену и дочь Сонана, они живут со мной, и я чувствую, что от их присутствия мне хорошо. По вечерам я играю с девочкой. Она выказывает признаки одаренности, а ее мать, мудрая женщина, учит ее читать и писать. Может быть, когда она подрастет, я назначу ее своим визирем. Мы приносим жертвы в память о Сонане, о Корине и Эноне. Пока я жива, их духи будут в чести и не впадут в забвение. Надеюсь, что это мое обещание подарит тебе покой. Кроме того, я начала курить фимиам и жертвовать монеты духам моих сестер – тех, кому не суждено было жить. Я не знаю, сколько их было, и они остались для меня безымянными, но знай – я все равно помню о них.
Я слежу за тем, чтобы каждый день в Зале Славы стояли живые цветы. Культ правителя, созданный отцом, хорошо служит моим целям, благодаря ему я могу управлять Каренокои. Мы продолжаем славить дух правителя в день его смерти и в праздник урожая. Организуем роскошные процессии, раздавая бедным милостыню и еду. Всем слугам,
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
