княжеский венец, который ты забрала час назад, – выдал ашкеназец, и у меня отвисла челюсть.
– Как? Висит? Прямо в воздухе?
– Именно! – поддакнул Игнат. – Признавайся, твоих рук дело?
– Оу! Я-я-а…, наверное, да? Но я просто обратилась к кое-кому за помощью и в-вот! – углядев в руках Демидова морс, потянулась воздушным щупом, наглым образом выхватила стакан и залпом опрокинула в себя, – О! Кхе-кха-кха! – глаза округлились, и я закашлялась, когда поняла, что князь вместо морса утолял жажду хмелем.
В голове сразу зашумело. Я икнула, окидывая родственников мутным взглядом.
– Ай-яй-яй, Григорий Климентьевич! – пригрозила пальцем старику и пошатнулась.
Меня тут же подхватил старший Полозьев, запуская отрезвляющий импульс. А это, на минуточку, будто ведро холодной воды на себя резко опрокинуть. Бодрит, знаете ли.
– С-спасибо, С-Савва Никитич с-за заботу, – взгляд обрел резкость, мысли сразу прояснились.
Игнат за это время выпроводил семейство за дверь. Остались только мы с ним, Алим и оба артефактора. Понимая, что речь пойдет о важных вещах, Савва Никитич активировал пирамидку с пологом тишины. Меня брат усадил на диванчик, укрыл пледом и сам присел рядышком.
– Рассказывай, сестренка, – подпер голову кулаком, – что на этот раз учудила? За Никитичей не переживай, им еще дом возводить и защиту вокруг нашего сокровища строить.
– Сокровища? – встрепенулся Ромка.
– Именно, – кивнула, – и это не только месторождение редких алмазов, которые вы уже оценили. Это, в первую очередь, природный источник магии. Я отправилась в пещеру, чтобы подобрать алмаз для княжеского венца, но быстро поняла тщетность затеи. Поэтому решила обратиться к источнику. Я видела, как корона растворилась в потоке энергии, ждала, что он вернет ее, но так и не дождалась. Решила, что магия поглотила венец, и он навсегда потерян. Возвращаясь, думала лишь о том, как сказать об этом, а в итоге…
– Я так и знал! – Алим аж приподнялся с кресла. – Это ты! Ты сотворила великое чудо.
– Брось! – отмахнулась. – Ничего такого не сделала. Ума не приложу, как венец вдруг оказался за тысячи верст отсюда.
– С легкой руки Цили в народе это явление уже окрестили «Венским знамением», – усмехнулся помощник, – она с ума сойдет, когда узнает, кто приложил руку к этому чуду.
– Может, не надо, а? – взмолилась. – Не надо никому знать о моем участии.
– Поздно! – ашкеназец ухмыльнулся. – Мама уже догадалась, но я ничего не говорил. Ты сама проболталась.
– Вот же, догадливая какая, – поникла, – надо возвращаться, да? Тебя наверняка уже хватились. Раз уж княжеский венец явился в храме, то кандидаты уже слетелись, как мухи на мед.
– Мухи на другую приманку слетаются, но смысл верный. Нам пора возвращаться. Савва Никитич, – Алим уважительно кивнул родственнику и протянул руку, – Варфоломей. Надеюсь на ваше благоразумие. Нина передала вам бесценные знания нашего народа. Надеюсь, вы найдете им достойное применение и создадите такую защиту для нашего главного сокровища, которую ни один враг не взломает.
Сначала старший Полозьев, а потом и младший ответили на рукопожатие ашкеназца, заверив, что они ответственно подойдут к заданию. С помощью древних рун возведут неприступные стены, а земли укроют такой же системой, какая сейчас оберегает Каменную падь.
Тепло распрощавшись с остальными членами семьи, мы спешно вернулись в Вену. Циля уже извелась в ожидании и устроила штаб-квартиру в гостиной нашего с братом люкса.
– Где пропадали? Что так долго? Вы хоть понимаете, что творится в совете? Старейшины в шоке, князья разводят руками, хранитель напряг помощников, и они перетряхивают архив.
– А в чем проблема? – осторожно поинтересовалась у девушки. – Ну, появился венец в храме. Так, пусть молятся на него и радуются. Чего панику разводить?
– Как чего? – лисичка всплеснула руками. – К венцу же никто прикоснуться не может. Старейшины решили, на это способен лишь избранный богом кандидат. Первыми, конечно, отправили претендентов на пост великого князя и…
– И что? – синхронно спросила вместе с Алимом.
– Поздравляю, одним соперником меньше, – фыркнула Циля. – Кстати, в семье Леви траур. Барух Хайим сгорел, обратившись в пепел. Бат-Шева с ума сошла, ведь это случилось на ее глазах.
– Шутишь, что ли? – не поверила девушке. – Знаешь, не смешно. Даже врагу не пожелаю такого.
– Если бы, – сестренка Алима тяжело вздохнула, – никаких шуток. Вокруг храма уже собрались толпы. Молятся. Ждут избранника. Герр Айзебэрг проповедует пришествие истинного князя. Народ верит в это и ждет.
– Дела-а! —помощник погрузился в тягостные мысли. – Если взаправду венец достанется избранному, наши планы накроются медным тазом.
– Нет, обидно даже! – насупилась. – Хоть малюсенькой мыслишки не допускаешь, что достоин? А я в тебя верю! Ни секунды не сомневаюсь, нет – точно знаю! Ты, Алим Самон Осипович Леви-Зельман, станешь великим князем ашкеназского народа.
В подтверждение словам, окно в комнате вдруг с шумом распахнулось, обдавая морозным воздухом и сметая бумаги со стола. Циля взвизгнула, шарахаясь от черной тени, залетевшей внутрь.
– Гектор вернулся, – подскочила навстречу доброму другу.
Приобняла птицу, погладила шелковистые перышки и зажмурилась от удовольствия. Свободолюбивый ворон появлялся накануне важных событий, а после исчезал без предупреждения. Однако я всегда радовалась появлению крылатого отшельника.
– Все будет хорошо, – с улыбкой коснулась пальчиками черной макушки, выискивая бугорок третьего глаза, – или не будет…
Застыла, пораженная видением зарева над площадью перед храмом. Улыбка сползла с лица, и я, мрачнея, опустилась на ближайший стул.
– Что? Говори! Я должен знать! – Алим напрягся, заражаясь беспокойством.
– Беда случится на площади. Кто-то захочет отомстить и связать появление великого князя с величайшей трагедией. Будет много жертв – женщины, дети, старики. Тебе не простят этого. Никогда.
– Не смей! – рявкнул Алим, заметив, как Циля строчит в блокнотике. – Ни слова не выйдет за пределы этой комнаты!
– Но… – у девушки слезы на глазах выступили, – но как же? Надо предупредить людей об опасности.
– И этим во всеуслышание заявить о вороне, а значит, и о маге разума? Нет! Ты поклялась. Дай сюда блокнот!
Нехотя Циля протянула брату требуемую вещь и тихонько всхлипнула, когда он безжалостно выдрал последние страницы, подкатил к камину и бросил листы в огонь.
– Вы, что же, допустите, чтобы пострадали невинные? – уставилась неверующим взглядом и замотала головой. – Это же неправильно! Пока вы будете отсиживаться в безопасности, а там… Люди не виноваты, они всего лишь пришли посмотреть на чудо.
– Довольно! Никто не собирается отсиживаться, – фыркнула, приходя в себя, – и, вообще! Ты с ходу поверила, что случится беда, и сразу записала нас в трусы и неудачники?
– Я-а-а? Нет. Однако, увидев ворона, – кивнула на Гектора, – даже сомнений не возникло. И этот запрет… в общем, да, простите.
– Ты совсем не знаешь Нину, – Алим печально улыбнулся, – она скорее сама погибнет, чем
