сила кристаллов слишком быстротечна, чтобы разбрасываться ими по таким пустякам. У моей заместительницы и так много чего весит на шее. Прибавлять ей хлопот я не желаю.
— Ты не можешь проследить за собственным отродьем? — теперь уже на лице женщины появилась хищная ухмылка. — Обещаю, найду твоего сынишку, и притащу к тебе на ковёр за его длинные уши.
— Не дерзи, — он легонько стукнул её по носу. Она боялась его. Столь древнее существо тормошило её душу, взывая к остаткам неуверенности. — Ты же у нас главный воспитатель королевских отпрысков. Тебе точно не составит труда отловить мальчишку.
— Отец, что не может совладать с мальчишкой в переходном возрасте? — ехидно подметила та. — Сколько ему? Пятнадцать?
— Сто двадцать три, — невозмутимо ответил Анет, приподняв бровь. — Неужто ты думаешь я бы отпустил его одного в пятнадцать лет в ваш гнусный мир?
— Этот мир создали ты и твои соплеменники, — напомнила Бриана. — И это ты называешь маленьким мальчиком? Он старше меня, Анет.
— Он старше всех тех, кто живёт на вашем континенте. Но это ничего не меняет. Он ещё глупый ребёнок.
— Предлагаешь мне ловить его на грудное молоко?
— Предлагаю тебе найти ту, к кому он шастает. Он явно здесь из-за какой-то девушки, иначе не осмелился бы ослушаться моего приказа.
— Мало женщин на вашей новой родине? Или они боятся показывать манду перед сыном главы кавалькады? С чего ты взял, что он тут из-за любовных похождений?
— С того, что я был точно таким же. Он — моя копия.
— То есть — у меня теперь на одну головную боль больше?
— То есть — я наконец-то пришёл к тебе с приказом, и ты должна его выполнить.
— И как же я пойму, что передо мной именно твой отпрыск?
— Ты знаешь много темноволосых юношей, со змеиными глазами и острыми эльфийскими ушами? Он не полукровка, волосами уши не скроет.
Это было правдой. Полукровки прятались среди людей. Многих даже не замечали. Древние — другой случай. Их уши были длиннее и острее. Не скрываемые волосами. Их было просто узнать.
— Я сообщу тебе, если что-то узнаю. — Сухо ответила Бриана, обходя Анета и устраиваясь на кровати. — Теперь можешь уходить. Я устала за сегодня.
— Выпей какой-нибудь отвар на ночь. Я поднял в тебе воспоминания. Не хочу, чтобы моя личная ведьма мучилась от кошмаров сегодняшней ночью.
— Закрой рот, — Бриана рухнула на подушку. Анет нежно накрыл её одеялом, спасая от холода. — Убирайся.
— Как твои мальчики? — не унимался он.
— Что за пытка? Не помню, чтобы мы становились друзьями. Так почему ты расспрашиваешь меня о личной жизни?
— Мне тебя жалко, — честно признался он. — Одна. Без мужа и друзей. Скрывающая секреты, что терзают тебя изнутри. И даже старший сын тебя побаивается.
— Анет! Подслушивать — это даже для тебя низко! — Бриана вновь села, ища в темноте его янтарные глаза. — Я не просила тебя напоминать мне о моей никчёмности! Убирайся из моих покоев!
— Глупая ты женщина. Я могу убить тебя прямо сейчас, но ты продолжаешь препираться и повышать на меня голос.
— Ты хочешь что-то услышать от меня?
— Мне нужна дитя клана Лорин, — загадочно ответил Анет. — А она вечно крутится с твоим сынишкой. Если не забыла, её мать — моя должница.
— Но ты конечно же не можешь появиться перед ней, боясь, что она снесёт тебе голову. — Грубо подметила Бриана. — Я не стану рассказывать ей сказки про её мать и Анета, который связал душу Корделии с Богиней Доротеей. Иди к ней самостоятельно и пытайся доказать, что она не смертница. Эта дура ещё упрямей её матери.
— Моя милая Бриана, — усмехнулся Древний. — Знала бы ты, как твой сын смотрит на мою оплату. Я не хочу красть девчонку. Я уже пытался — дважды, если ты не забыла. В этот раз она должна пойти со мной по своей воле.
— И что ты предлагаешь?
— Убери своего сына от Госпожи морей. И больше я ничего у тебя не попрошу. Мы будем квиты.
— Он меня не слушает. Я для него не авторитет.
— Ошибаешься, — янтарные глаза сузились, наблюдая за эмоциями главы кланы Валеас. — Я не раз тебе говорил — он твоё подобие. И оттолкнула ты его от себя не потому что он вылитый отец. Он твоя копия, Бриана. И поэтому ты боишься его, ведь он — твоё отражение. А ты, Кальях Варе, боишься самой себя.
— Прекрати! — женщина бросила подушку в сторону древнего существа, услышав его глубокий смех. — Выметайся из моих покоев, пока я не созвала магическую комиссию!
— Сладких снов, моя милая ведьма. И да, — он обернулся, когда тьма начала поглощать его со всех сторон. — Моего сына зовут Калиас.
Глава 25. Сцилла Дельфина Валиас
Знания приходят спустя столетия, опыт обретается годами, сила появляется только после тысячи сражений. Быть бойцом — не то, что пророчили принцессе. С детства кровь и пепел стали её спутниками. Утром — встречи с дворцовой знатью, днём — королевские приёмы и пустые разговоры, вечерами — трупы и люди, потерянные среди тысячи снежных песков.
На границе двух королевств пролегал бушующий чертог, покрытый многовековыми снегами. Когда Древние создавали барьер над Катриарой, эта пустошь осталось нетронутой. Холод правит среди этих скал, и только глупец отважится бросать ему вызов.
Попасть из Тартарии в Катриару другим пешим путём было невозможно. Портал находился за снежной стеной, через которую могли провести лишь магически одарённые, что знали истинную дорогу. Их стихия иногда миловала, засыпая на несколько часов.
Анастасиус Рулан Кирс знал, что жителям его королевства не дан шанс на спасение. Они не могли пересечь границу, боясь потеряться среди ледяных скал. Мало, кто ныне отваживался на побег, когда после восстания на границе появились войска Тартарии. Гвардейцы убивали своих же граждан, что пытались бежать от нового деспотичного режима. Маги и вовсе стали живой мишенью. Бесстрашные бросали вызов королю, веря, что их успеют спасти, трусы вскрывали себе вены, а умные затаились в темноте, забывая о своих дарах и приспосабливаясь к новой жизни.
Спустя года заточения, люди и маги начали искать возможности вновь покинуть пределы королевства Тартарии. Халлон Де Сан-При не стал ждать чуда. Он собрал отряд, что под покровом ночи помогал беженцам пересекать границу. Раз за разом они спасали тех, кто решил рискнуть и связаться с ними. Младшая сестра главы движения освобождения приняла на себя роль главного палача, что первой пересекала заснеженные склоны и убивала тех, кто мешал ей осуществить задуманное.
В Тартарии движение освобождения прозвали
