Вернувшись в свою комнату, Аманда обнаружила, что Ричард приготовил горячую ванну, испускающую пар в центре комнаты, рядом положил французское мыло и огромные полотенца. Подле на маленьком столике стоял серебряный поднос с вином и тарелкой ветчины, политой медовым соусом с изюмом, с гарниром из тыквы и зеленой фасоли. Аманда благодарно улыбнулась, но затем поежилась, вспомнив, как все это похоже на ту, последнюю ее ночь в этом доме.
Отбросив грусть, она отпила глоток вина и погрузилась в ванну В течение девяти недель обратного пути она была лишена такой роскоши Закончив купание, Аманда вышла из ванны и обернулась полотенцем, затем подсушила волосы у огня. Все еще не одевшись, она присела у трюмо и начала расчесывать волосы.
Именно в этот момент в комнате появился он. В башмаках, бриджах и рубашке с распахнутым воротом, Эрик вошел в спальню и прикрыл дверь Аманда медленно обернулась и встретила его взгляд. Он не спеша пересек комнату и остановился рядом. Опустившись перед женой на одно колено, он коснулся ее плеч. Его руки медленно скользнули ей на грудь, и полотенце упало на пол. Она затаила дыхание, боясь собственного желания. Но в его глазах, да и в ее тоже, плясали отблески каминного пламени, и она вдруг с мучительной тоской осознала, что он не прикасался к ней уже более года. Она не могла возражать против того, чего жаждала всем сердцем, ведь даже пусть не все в их отношениях идеально, но она по-прежнему его жена.
Эрик встал и поднял ее на руки. Положив жену на кровать, он замер, любуясь ее красотой. У него вырвался то ли тихий крик, то ли проклятие, и он приблизился к ней. Никогда еще не обнимал он ее так бережно, так нежно. Его прикосновения кружили голову, поцелуи возбуждали и томили, и по мере того как его губы, пальцы, язык заново осваивали ее тело, из груди Аманды начали вырываться сначала тихие, а потом все более громкие стоны. Он возносил ее в поднебесье, а когда она думала, что вот сейчас изольется криком и больше не сможет выдержать, позволял ей немного остыть, продолжая ласкать языком мягкую, нежную плоть.
Утром наступил час его очередного отъезда. Была середина июня, и Эрик давно уже должен был отбыть в действующую армию. Виргиния оставалась относительно спокойной, но британцы развернули наступление на северные штаты, и уже состоялось несколько сражений.
Как обычно, Аманда провожала Эрика, стоя на крыльце. Он восседал на Джошуа, образец всадника, неотразимый в своем мундире, в треуголке с плюмажем, в высоких сапогах, со все еще влажными после умывания волосами. Аманда поднесла мужу подорожный кубок, так как это стало уже традицией, а когда он вернул его, встретила взгляд мужа широко распахнутыми печальными глазами.
— Я никогда не предавала этот дом, Эрик, — сказала она.
Он наклонился и поцеловал ее в губы.
— Заботься о них, Аманда. О близнецах. А если со мной что-нибудь случится, борись за этот дом. Всеми средствами, какие у тебя есть! Это их наследство.
Он еще раз поцеловал ее. Слезы хлынули из глаз Аманды, и она отступила назад. Эрик вновь уезжает на войну и, хотя он, кажется, любит ее, все же по-прежнему не доверяет. Он не поверил ей, но сказал, что если война будет проиграна, ей следует сохранить Камерон-Холл любой ценой — пусть даже придется вымаливать прощение у британцев, случись так, что владельца Камерон-Холла повесят.
Аманда смотрела вслед удаляющимся всадникам.
— Я люблю тебя, — громко прошептала она. Но некому было ее услышать.
В один из декабрьских дней Аманда сидела на ограде загона и следила за тем, как Жак гоняет годовалых жеребят, по кругу. Вдруг она заметила, что от дома бежит, неистово размахивая руками, Даниелла.
Соскочив в тревоге с забора, Аманда тут же перестала хмуриться, и на лице ее расцвела недоверчивая улыбка.
Следом за Даниеллой шел Дэмьен.
Аманда взвизгнула в полном восторге и сломя голову бросилась бежать по грязной тропинке. Она изо всех сил налетела на кузена, смеясь, выкрикивая его имя и снова плача и смеясь. Он подхватил и закружил ее, крепко прижав к себе, и наконец опустил на землю.
— Боже мой, как ты здесь очутился? — радостно расспрашивала она.
— Угадай, сколько лет я не был в отпуске? — пошутил Дэмьен.
Затем стал серьезным. — Нынче не до отпусков, — мрачно сказал он, и ее сердце испуганно забилось. Видимо, дела на войне складываются плохо. — Пойдем в дом. Посмотри на меня, я выгляжу хуже некуда!
Говорят, ты управляешь одним из самых образцовых поместий в Виргинии, — суховато продолжал он.
Аманда пожала плечами, поднимаясь по ступеням крыльца.
— Проходи в гостиную и выпей бренди. — Она не могла не заметить, каким потрепанным выглядит Дэмьен. Медные пуговицы потускнели, подметки ботинок едва держались, мундир протерт до дыр. — Дэмьен! Я не могу поверить! — снова воскликнула она и обняла его.
В гостиной, наливая бренди, она почувствовала на себе его взгляд.
Расслабленно раскинувшись в кресле у камина, он поднял свой бокал.
— Аманда, ты постройнела и похорошела, стала еще красивее, чем раньше. Черты лица стали более утонченными и совершенными.
Став матроной, ты просто расцвела, кузина!
— Матроной?
— Конечно. Ты жена и мать двоих детей. И мне просто не терпится посмотреть на своих новых родственников. Видит Бог, нас так мало на этом свете!
— Близнецов скоро принесут вниз, Дэмьен. Даниелла придет с ними, когда проснутся. Расскажи, что происходит? Как… как Эрик?
Дэмьен сразу как-то сгорбился и помрачнел.
— Твой Эрик жив и здоров! — раздраженно бросил он.
Аманда, удивившись, откинулась на спинку стула.
— Дэмьен, ты раньше так любил-Эрика1 Что случилось?
Смутившись, молодой человек поднялся и встал у камина, уставясь на языки пламени.
— Мне не нравится, как он обращается с тобой, — сказал он просто.
Аманда вздохнула, вцепившись в ручки кресла.
— Дэмьен, я предала его.
Тот, потрясенный, обернулся.
— Что ты сказала?
Ей не хотелось расстраивать его еще больше, но она должна была рассказать ему правду.
— Нет, не тогда, когда явились британцы, чтобы уничтожить оружие на складах. В этом виноват кто-то другой, тот, кто будет снова и снова предавать виргинцев, пока Эрик не поверит мне и не начнет искать врага в другом месте. Но, Дэмьен… — Она на секунду замолчала, но потом решилась продолжить:
— Дэмьен, отец шантажировал мен тобой.
— Мной?!
— Они с самого начала знали, что ты поставляешь оружие из западной Виргинии в Бостон и Филадельфию. Поначалу отец угрожал, что арестует тебя и отправит на виселицу. Он отравил твою лошадь, Дэмьен. Разве не помнишь? В Уильямсберге.
— О Боже!
