зубьев и нерадивость кузнеца. Пилу, на длинных зубчиках которой отчетливо просматривались следы ржавчины и крови, он небрежно сунул подмышку и ковырялся в низеньком ящичке под всегда закрытым окном.
Мне было нехорошо. Совсем не хорошо. Страх за собственные ноги парализовал меня. Я смотрел как доктор копошится в ящике и ничего не предпренимал. Да, я мало что мог, но ведь что-то да мог. Я мог начать ворочаться, мог мычать, мог дергаться, мог глазами, точнее глазом показать князю, что вся эта ерунда мне не нравится. Что я хочу знать, что происходит. Но я ничего не сделал. Я лежал, полностью погрузившись в страх и потел. Единственное, что я сделал, это промочил бинты потом. Ох и тяжко же мне придется, когда они высохнут.
Тем временем доктор нашел что искал, о чем и сообщил довольным криком. Он повернулся ко мне, победно держа в руках маленькую железную коробочку, обитую изнутри красным бархатом, на котором лежал неизвестный мне пыточный инструмент. Дуга, с ладонь размером, заканчивающаяся двумя кружками, с торчащей из одного иглой и дыркой в другом. Поправив пилу, зацепив ручку так, что она не свалится с локтя, доктор улыбаясь двинулся ко мне. Я и раньше его недолюбливал, особенно за полнейшее отсутствие сострадания. Он просто выполнял свою работу и предпочитал делать ее молча. Со мной, за все время, что я провел у него в гостях, а бывал я у него пусть не так и много, но часто, он не обменялся и парой отвлечённых фраз. Да он и о здоровье моем говорил неохотно. Он вообще неохотно говорил, зато бурчал много. Вот и сейчас, приближаясь ко мне с пилой подмышкой, с инструментом пыток в руках, он тоже что-то бурчал себе под нос. Я же теперь его не недолюбливал, я его ненавидел. И князя тоже.
Когда доктор подошел на расстояние удара я сделал все что мог. Замотанное в бинты тело, мало что могло, но я дернулся изо всех сил, пытаясь достать доктора. Не получилось. Я банально не достал. Да я и не оторвался почти. Пусть не достал, пусть! Дергаться я не перестану, спокойно отпилить себе что-то не дам! Да кто ж меня будет слушать.
- Держи его! - приказал князь, наваливаясь на мои ноги, сжимая их огромными ручищами, не позволяя даже думать о том, чтобы дергаться.
На плечи легли не менее сильные руки, плотно прижали к кровати. Но я вывернулся, не надолго. Но ударить рукой попытался. Два воина тут же обездвижили меня. Один схватил руку, прижал ее к телу и только что сам не сел сверху. Второй нежно обнял меня навалившись так, чтобы я не мог и подумать об атаке головой.
- Кхм, - недовольно кашлянул доктор. – Мне нужно его ухо.
Ухо? Ухо? Ухо то тебе сволочь зачем? Та пила, она же не для ушей. Ей же половину головы можно отпилить!
Воин подвинулся. Я задергался, он прижал меня сильнее.
- Не дергайся, Михей, - с нажимом сказал князь. – А то неровно получится. Еще загниет.
Что загниет? Обрезок уха? И что значит неровно? Я задергался с новой силой и прижимающий меня воин не нашел ничего лучше, чем успокоить подопечного точным не сильным, но чувствительным ударом головы о доски кровати.
Я затих. Как в тумане я видел, как опускается на корточки доктор, как он срезает бинты, как наклоняется над ухом. А прокалывать ухо оказывается больно. Очень больно. Спасибо служивый! Легкая контузия сильно облегчила эту боль.
Когда доктор закончил манипуляции и отошел, надо мной склонился князь. Я посмотрел в его глаза, подумал о том, что мне бы хотелось хоть толику понимания происходящего. И князь как будто уловил мои мысли.
- Вот два кольца, - князь поднял руки, зажав между большим и указательными пальцами по кольцу. – Это, - он подбросил и поймал тонкое черное колечко. – Это ты наденешь сейчас. А это, - второе скатилось в его широкую ладонь. – Это будешь одевать по мере необходимости. Видишь паз, он развернул колечко так, чтобы я увидел, что нижнего обода у него нет. – Оно идеально подходит к тому, что будет у тебя на пальце. Доктор? Что там с гипсом?
- Режу, - вздохнул доктор. – Но вам лучше на это не смотреть. И мне нужна новая пила!
Князь пропустил слова доктора мимо ушей. Он тоже недолюбливал именно этого человека.
- То, что мы тебе поставили в ухо, - отражение. Оно не спасет ни от стрелы, ни от кинжала, не убережет и от заклинания, но не позволит никому без твоего ведома видеть твою Суть. За метод прости, но иначе отражение не заработает. Здесь, - князь вновь поднял тонкое черное кольцо. - Здесь Полог, ты знаешь, что он делает. Только в отличии от того, что был у тебя в Стожке этот постоянен. Глаз успокой! А то сейчас выпрыгнет. Да, это не дешево, но оно стоит того. Это колечко, позволит тебе спрятать наличие полога. Жаль, что не получилось их совместить в одно кольцо, но если будет нужно ты сможешь надеть его поверх того и скрыть полог.
Я заворочался, всячески показывая, что хочу что-то сказать. Князь понял это, но не понял, что именно. Он заговорил и говорил он о том, что волновало его, но совершенно не трогало меня.
- Да, Михей, многое изменилось за те дни, что ты провел здесь. Наши враги, плетут против нас интриги. Император и Отец Берг на двоих сообразили для нас ловушку. Официально она еще не объявлена, но верные мне люди утверждают, что это правда. И нам приходится готовиться к ней заранее, чтобы играть немного на опережение. Жаль конечно, что ты здесь, - задумчиво произнес князь, - но стрелы с магией Смерти не выходят из тела просто так. Пообещай мне, Михей, если в следующий раз лучник будет целить в магистэра, в принца, да хоть в самого императора. В любого, кто не носит грача на плаще, - я округлил глаз, грача никто не носит. Я ни разу не видел. – ты позволишь стреле попасть. Лучника можешь атаковать потом, но никогда не вставай на пути его стрел.
- Готово, - доктор поднялся.
Князь кивнул ему, хлопнул меня по руке, надел мне на безымянный палец одно кольцо, поверх него второе. Я ощутил легкий укол, даже не столько укол, сколько приятное щекотание, с легкими болевыми ощущениями.
- Он
