Витт объявил двенадцать лучших, допущенных до третьего состязания. Обошлось без крови и сломанных конечностей. Мальчишки сражались на деревянных мечах. Больше старались повалить друг друга на землю, чем демонстрировать чудеса фехтования. И вот их разбили на финальные тройки. Ахиллу с Бесо не повезло встать вместе. С противником им не повезло вдвойне.
— Племянник Пруста, — проворчал Кеннет. — Дар у него средний, но дядя перед испытаниями натаскал так, что стоит бояться. После неудач в прошлом году парень всё лето провёл возле разведчиков. Дружит с Зауром. Даже не знаю, на кого ставить.
— На Бесо, — я вцепилась пальцами в скатерть, нервно комкая ткань. — Сейчас увидишь, как он всех по носу щёлкнет!
Говорила я уверенно, но за воспитанника переживала. Если у соперника такая подготовка, а в учителях сам глава разведки, то стоит задуматься о возможном поражении. Как бы Бесо не потерял веру в себя. Да и где он проведёт следующий год? В приюте я его оставить уже не могу, в мастерских у Трура тоже. Придётся вводить в штат особняка ещё одну должность подсобника. Не хочется мне разлучать его с Динали. У ребят только всё наладилось.
— Друзья, — снова заговорил Витт. — В этот раз мы решили немного изменить формат состязания. Разрешить претендентам использовать боевую магию.
По скамейкам в шатрах прошёл взволнованный шёпот. Магические аналоги деревянных мечей — воздушные удары и простые щиты, тоже не безопасны. А тут речь о сгустке пламени, летящем в противника.
— Спокойствие, — глава академии поднял руки. — Кроме учебных пособий, никто не пострадает. Собственно, вот вам условие на поединок. Мы ставим три манекена на каждую тройку. У кого деревяшка останется самой целой, тот выбывает. Магнус! Можно начинать.
По знаку инструктора студенты академии потянули за верёвки, поднимая с земли деревянные чучела. У мальчишек заблестели глаза, зрители запели, предвкушая небывалое зрелище.
— Да, будет красиво, — улыбнулся муж. — Аж самому захотелось поучаствовать.
Атака началась без предупреждения. Грянул гром, сверкнули молнии, завертелись в ладонях огненные шары. Маги едва успели уплотнить защиту вокруг поляны и купол уже трещал по швам. Бесо и Ахилл тихонько совещались, поглядывая на племянника Пруста. Тактику обсуждали?
— У них по одному удару, — рассказывал Кеннет. — В этом-то и сложность. Нужно сходу определить, что гарантированно разнесёт дерево в щепки. Молния хороша против живых. Манекен она раскалывает и максимум поджигает. Да ты и сама видишь.
Я видела, как загорелся деревянный человечек в центре площадки. Пламени до небес не было. Так, лëгкое тление. Уж не это ли очередной сюрприз от Витта и Магнуса?
— И как лучше атаковать? — спросила я, не сводя больше взгляда с Бесо.
Как будто надеялась, что он услышит совет Кеннета.
— Я бы заморозил так, чтобы звенело, — муж заёрзал на стуле. Его глаза горели азартом. — А потом разнёс на мелкие кристаллы “Молотом земли”. Но “молот” — сложное заклинание. Там нужен узкий луч и точный фокус.
Иногда я переставала понимать, о чём говорил муж. Теряла нить рассуждений, путаясь в названиях боевых заклинаний. Молот земли, каменная кувалда, кулак ярости. Как по мне, всё это одно и то же. Зачем вообще придумывать названия, если по ним непонятно, какая разница между магическими ударами?
— А я бы позвала лина Саливана, — предложила я свой вариант. Не признаваться же, что на поле битвы могу только завить врагу волосы и припудрить ему носик. — Он бы на манекен в суд подал, и тот ещё компенсацию выплатил бы. Или написала жалобу бессалийским инквизиторам. Мол, тут ведьмы в манекенах прячутся. И всё. Нет больше в клане ни одного деревянного человечка. Всех сожгли коллеги Аринского. И никаких узких лучей с точными фокусами не нужно.
Кеннет расхохотался и пробормотал под нос, как сильно меня любит.
— Точно бы сожгли со всеми церемониями, — продолжал улыбаться муж. — Дотла, как и просит Витт.
Мальчишки, наконец, договорились. Вовремя, потому что песка в часах, отсчитывающих время на удар, оставалось угрожающе мало. Племянник Пруста сплёл что-то сложное перед собой и подул. Заклинание полетело в цель. Манекен потемнел и начал покрываться трещинами.
— Временное искажение, — восхищённо вздохнул Кеннет. — Он его состарил! Ох, что творит молодняк. Чувствую, лет через десять испытания на празднике инициации будут такими, что после них сразу в отряд брать можно. В академии этим детям будет делать нечего.
— Неплохо, — кивнул Витт, — повреждения структурные и захватывают весь манекен. У нас серьёзный претендент на общую победу.
Парень светился от гордости. Рядом с опалёнными и кое-как развороченными соседями его чучело выглядело самым пострадавшим. Оно съёжилось и осыпалось трухой. Но формулировка задания звучала как: “Чей манекен останется самым целым, тот проиграл”.
Бесо демонстративно засучил рукава и растопырил пальцы. Заклинаний высшей магии, он, естественно не знал. Зато провёл полгода, подсушивая бруски и доски в мастерской, чтобы заготовленная древесина быстрее шла в дело. Заказы ждали.
— Однако мысли внутри тройки сошлись, — снова заулыбался Кеннет. — Воздействие немного другое, но суть та же.
— Если бы, — хмыкнула я, заметив, что Ахилл тоже начал колдовать. — Смотри!
Два оставшихся манекена усохли до глубоких трещин, и сын Шеара поднял их в воздух. Я поняла, что собрался сделать, когда деревянные “птицы”, повторяя слова песни, полетели до самого солнца. Всё выше, выше и выше, пока почти не скрылись из вида. Потом Ахилл опустил руки.
Грохот стоял на всю Фитоллию. Манекены, ударившись об землю, разлетелись в щепки. Вот и пригодился защитный купол. Под визг женщин и волнение мужчин он задержал на поляне всю внезапно образовавшуюся труху. Это была победа.
— Я же говорила! — гордо заявила я мужу, подавив желание завизжать, как остальные.
“Это мой мальчик!” — кричали женщины и сломя голову неслись к победителям. Я тоже встала, чтобы поучаствовать в церемониальных поздравлениях. Перед тем, как прошедшие испытания кандидаты включались в защитную сеть клана, их матери выходили с дарами. Чаще всего несли обереги и оружие. У меня не было сил заниматься рукоделием, сплетая для Бесо защитный браслет или собирая бусы. Магией местные мамы не занимались, но верили, что их любви и молитв предкам будет достаточно.
Я стояла в шеренге последней. Ждала, когда подойдёт моя очередь, и надеялась избежать взрыва. Женщины не читали длинных речей. Подходили к сыновьям, вручали дар на удачу и коротко говорили, что они горды будущими воинами клана.
— Лина Хельда? — удивился Бесо.
За спинами других матерей он не мог разглядеть меня. Думал, что останется без дара? В те редкие случаи, когда сироты проходили испытания, на ритуальное поздравление выходила ближайшая родственница. Тётя, бабушка, двоюродная сестра. У моих ребят все кровные родственники остались в Бессалии. Да и не явились бы они на праздник, чтобы поддержать тех, от кого давным-давно отказались.
