— Бывшей жене, Истар.
— Бывшей жене, Эддар.
— Но как мы попадем в Священную Гору без Хранителя? Иначе ведь не запустить нейро-реактор?
— Придумаем что-нибудь, — ответил Эддар и перевел управление шаттлом в автоматический режим.
— Эд?..
— Посмотри на меня, Тара, — приказал мой капитан.
Последняя глава, которая отлично подойдет в качестве начала новой книги
Риса покинула шатер господина в слезах: впервые ее красота не смогла ублажить блистательный, властный взор це-Цали. Яклин отшвырнул рабыню ногой, и, кажется, тут же забыл о ее существовании.
Стражники на входе, особенно тот, с отвратительными оспинами, издевательски зацокали ей вслед. Скоро и вовсе забудут всякий страх и протянут к ней свои жадные немытые руки. По нескончаемым потокам слез слуги безошибочно определяют, что вскоре девушке грозит немилость, что неизбежно бросит ее в их объятия.
Риса проклинает свою глупость и гордость, что не стала слушать бесценные, мудрые советы Сеиты, как лучше ублажить господина…
…Сон це-Цали беспокоен, Яклин ворочается с боку на бок, время от времени что-то бормочет в темную пустоту шатра. Он забылся тревожным сном совсем недавно, ярость и обида оскорбляли мысли и чувства це-Цали.
Бесценные дары не открыли резных дверей покоев Девы-Иннатхи, а шпионы донесли, что Цалибу этой ночью развлекается с грязным презренным инопланетчиком!
Осторожное, но сильное касание к губам це-Цали разбудило, но удержало от порыва вскочить.
На низком ложе Яклина сидит женщина, закутанная в покрывало. Риса? Девчонке не имется и она притащилась в надежде исправить ситуацию, получить его милость и благоволение? Что ж… Похоже на правду, но куда смотрит стража?! Как посмели пустить в его шатер рабыню, которую он сам прогнал?!
— Тише, пресветлый це-Цали, — тихий грудной голос из-под покрывала точно принадлежит не Рисе.
Легким движением женщина убрала узкую руку с широкой груди Яклина, точь-в-точь кошка, играющая с мышкой, и це-Цали рывком сел. Он не спешит бить женщину, посмевшую нарушить его покой: сначала надо разобраться, как она попала сюда, миновав стражу.
— Меня привело к тебе важное дело, — шепнула женщина, и Яклину незнаком ее голос. Мах’аса? Нет, чушь, Мах’аса осталась дома…
Яклин щелкнул переносной лампой и тотчас шатер наполнился неярким оранжевым светом.
Оказывается, в шатре есть еще одна женщина — вон, кутается в темные серые одежды, потирает смуглые руки. Тоже с покрывалом на голове, но лицо открыто. Черты кажутся знакомыми… Но Яклину некогда вспоминать, где и когда он видел эту женщину — у ее ног лежат двое его воинов, смотрят невидящими глазами в купол шатра… Всего охраняют шатер пятеро, еще пятеро стоят на страже в отдалении…
Это не шутка? Две женщины убили десятерых лучших воинов Цала Таммуз?! Наверно, це-Цали это снится!
Женщина, что сидит на ложе Яклина, поджав под себя ноги, легким резким жестом откинула покрывало, и це-Цали отпрянул в изумлении. Дыхание стало прерывистым, по коже пробежала сладостная волна гнева и яростного желания.
Перед ним, прямо перед ним! На его ложе сидит, хищно усмехаясь, сама властительница судеб, несравненная Дева-Воительница, Цалибу Иннатха!
Впервые так близко и неясный полумрак шатра не в силах скрыть ее совершенства…
— Це-Цали! — раздался крик снаружи.
Надо же, опомнились! Очень вовремя.
— Я занят! — рявкнул Яклин. — Не сметь входить ко мне!
Тут же спохватился.
— Или приказать убрать отсюда тела воинов, Цалибу?
Иннатха небрежно махнула смуглой нежной рукой.
— Я ненадолго.
Черные очи Яклина яростно сверкнули.
— Не злись, пресветлый це-Цали, я пришла с миром, и принесла с собой занятные мысли, которые наверняка понравятся тебе. Ферната! — Иннатха хлопнула в ладоши. — Оставь нас.
Ферната, к вящему удивлению Яклина, ловко подхватила тела за ноги и рывком выволокла стражников из шатра.
— Ты не боишься за свою рабыню?
Цалибу царственно улыбнулась.
— Ферната умеет за себя постоять. На твоем месте, пресветлый це-Цали, я бы больше тревожилась за твоих воинов.
— Воин, способный пасть от руки женщины, не воин вовсе, — процедил це-Цали ледяным тоном.
— Ты зря недооцениваешь женской силы, пресветлый це-Цали. Впрочем, что касается твоей стражи, то Ферната ни при чем. Их жизни забрала я сама.
— Должно быть, пресветлую Иннатху привели в ярость, — проницательно заметил це-Цали, и расширившиеся от гнева тонкие ноздри и сузившиеся темные глаза воительницы показали, что он не ошибся.
— Что же привело правительницу Цала Исиды в мой скромный шатер?
— Я пришла, чтобы предложить тебе то, что желаешь получить, — смуглые пальцы с блестящими в неярком свете лампы золотыми ногтями скользнули по тонкой струящейся ткани, обнаруживая твердый набухший сосок на высокой упругой груди.
Дыхание Яклина перехватило, сердце застрочило с небывалой скоростью. Ни одну женщину еще не хотел он так сильно, так неудержимо!
— Что же это? — хрипло спросил це-Цали, силясь смотреть лишь в черные бездонные очи.
— Как что? — Иннатха тихо засмеялась, воздух окрасило звенящее пение ручья. — Мой Цал, естественно. Цал Исиды.
— Ты здесь, чтобы отдать мне свой Цал? — все еще не веря тому, что происходит, Яклин протянул руку к высокой груди Иннатхи, и ладонь его наполнилась.
— Не сразу, — усмехнулась Иннатха, отклоняясь назад, отчего твердые пальцы сжали упругую плоть железной хваткой, грозясь оторвать.
Но Иннатха даже не изменила дыхания, и продолжала говорить тихо, спокойно, призывно.
Она меня не боится, — понял Яклин. — Не трепещет, как остальные женщины. Укрощение Яростной Львицы, пожалуй, самое опасное и изысканное удовольствие, которое видел он в своей жизни! Еще будет тереться о мои ноги и нежно, призывно мурлыкать, умоляя взять ее! Брать снова, снова и снова!
— Ты же хочешь объединить наши Цалы в один, как в древние времена, — томно пропела Иннатха, по-прежнему не вырываясь.
Яклин знал, что просто не в силах разжать пальцы, не в силах выпустить нежную горячую плоть. И с каждой секундой чувствовал себя все большим дураком
— Что? — хрипло спросил он, но смог отдернуть руку, будто обжегшись, и уже более твердо, спросил. — Тебя не убедили мои дары, ты хочешь других?
Иннатха не отрываясь, смотрит ему в глаза. И, через них — в самое сердце!
— Чего же хочет пресветлая Цалибу? Для чего она пришла ночью в мой шатер, умертвила стражу? По твоему мудрому и прекрасному лицу я понимаю, что ты пришла предложить сотрудничество, объединить силы, верно?
