Церемония прошла на высшем уровне. Прелестное платье Ви былонемного великовато Одри, зато оно хорошо скрывало уже округлившийся живот.
— В ту ночь они впервые занимались любовью на законномосновании; потом еще долго глядели на льющийся в окно лунный свет и радовались,что здесь не слышно грохота бомбежек.
— Ты останешься здесь до родов.
Что-то ей не понравилось в его тоне, и она резко вскинулаголову.
— Я пока тоже. Но рано или поздно меня снова пошлют вКаир или еще куда-нибудь.
— Разве нельзя попросить отсрочки? Хотя бы на полгода.
— Посмотрим. Ты, главное, не волнуйся. — Чарлиподсчитал, что ребенок родится как раз в конце его отпуска по ранению. Нодольше он тянуть не сможет и не будет.
— Неплохая мысль. И Энтони — в честь моего. ЭдвардЭнтони Паркер-Скотт.
— Эдвард Энтони Чарльз… — пробормотала она, засыпая.
Глава 42
Дни тянулись медленно, монотонно, хотя Одри еще никогда такхорошо себя не чувствовала. Чарльз быстро пошел на поправку; раз в неделю онпоказывался врачам в ближайшем военном госпитале, и те отмечали, что все идеткак нельзя лучше.
Ребенок тоже развивался нормально. Одри «выросла» из всехсвоих платьев, и Чарли повез ее в Лондон, хотя и поддразнивал, что на такойразмер одежду не шьют. Из Лондона они навезли подарков Молли и детям Готорнов.В отличие от Чарльза Молли надеялась, что ей подарят сестричку.
— Мамочка, а как она появится? Ее принесет фея и положитв саду?
— Да нет, не совсем… Нам с папой придется ехать вбольницу… Знаешь, детка, ведь это может быть мальчик. Ему ты тоже будешь рада,правда?
— Да-а, — разочарованно протянула Молли. — Апапа опять уедет на войну, после того как вы заберете из больницы ребеночка?
Одри обняла ее и кивнула:
— Да, радость моя. Как дядя Джеймс.
— А ты?
— Нет. Я останусь дома. С тобой и с малышом.
Молли просияла. Она спокойно переносила их отсутствие, нокаждому ребенку хочется быть с родителями. Александра и Джеймс тоже скучают поотцу. Чарли изо всех сил старается заменить им Джеймса, катает на машине, дажедает маленькому Джеймсу подержать руль «шевроле», но ничто не могло сравнитьсяс искрящейся детской радостью, когда Джеймс изредка наезжал домой.
Его отпустили на Пасху, и Вайолет устроила большую охоту запасхальными яйцами. Дети как угорелые носились по дому, разыскивая яйца снаписанными на них смешными пожеланиями и сюрпризами внутри. Поглядывая паОдри, которая была уже на седьмом месяце, Чарльз шутил, что в этом «яйце»содержится самый большой сюрприз. Он то и дело прикладывал руку или ухо к ееживоту — послушать, шевелится ли ребенок.
— Ты уверена, что там не близнецы?
— Оставь свои шутки!
Живот и вправду был огромный. Джеймс несколько раз прошелсяпо этому поводу: какой скандал, медовый месяц не кончился, а жена уже в такоминтересном положении.
Безоблачное счастье Одри немного омрачило письмо от Аннабел,сообщавшей, что ее муж погиб на Тихом океане. Одри уселась сочинять ей ответ,но две недели спустя поступило новое неожиданное известие: Аннабел опять вышлазамуж, за морского офицера из Сан-Диего. Одри не могла опомниться, но Чарлизапретил ей нервничать: в конце концов, сестры давно отдалились друг от друга,и пусть Аннабел живет как хочет. Ее новый муж уже ушел в плавание, а она сдетьми вернулась в дом на Калифорния-стрит.
— Надо же, чтобы в одной семье выросли такие разныелюди! — сокрушалась Одри, лежа рядом с Чарльзом на траве под раскидистымдеревом.
Он посмотрел на ее вздымающийся горой живот, ласково провелладонью по медно-рыжим густым волосам. Никогда еще Одри не казалась ему такойвосхитительно-прекрасной и женственной.
Зазвонил телефон. Ви с лордом Готорном отправились помагазинам, дети с гувернанткой готовили наверху уроки, и Чарльз поспешил в домснять трубку. Одри последовала за ним.
— Да… Да… Нет, это Чарльз Паркер-Скотт. Что ейпередать? — Последовало молчание: он повернулся спиной к жене и понизилголос:
— Ошибки быть не может?.. И когда?. Понятно… Прошу вас,позвоните сразу же, как только что-нибудь выясните.
Повесив трубку, он не сразу решился взглянуть жене в глаза.Не хотелось ее огорчать, но разве такое скроешь?
— Чарли, что?! Джеймс, да?
— Да. Он пропал без вести после налета на Кельн. То лиубит, то ли взят в плен — они не знают. Обещали сразу же позвонить. Еще не всесамолеты вернулись.
— Может быть, и он…
— Кто-то видел, как его самолет подбили.
— О Боже! — Она опустилась в кресло, держась заживот.
— Од, успокойся.
Он подал ей стакан воды, она взяла его трясущимися руками,отпила. Оба думали о Вайолет.
Второй звонок раздался в тот момент, когда Ви появилась напороге. Она бросилась к телефону, но Чарли опередил ее, схватил трубку иповернулся к ней спиной, точно так же, как недавно к Одри.
— Паркер-Скотт слушает!
Одри поспешно отошла к окну, чтобы подруга не видела ееслез. Чарли быстро поговорил и обернулся. Взгляд у него был угрюмый.
— Сядь.
Вайолет окаменела.
— Что, Чарльз? Говори!
Чарли взял ее за руку и усадил в кресло.
— Джеймса подбили, когда они возвращались послебомбардировки. Где-то над оккупированной Францией. Никто не знает точно, жив онили нет. Пока ничего установить не удалось. — Он не добавил, что вряд ли иудастся — до конца войны. — Летчики видели, как он снижался, считают, чтосамолет вполне мог сесть.
По телу Вайолет пробежала дрожь.
— Когда это случилось?
— Сегодня на рассвете.
— Может, все уже известно?
— Не думаю, Ви. Из того района сведения доходят нескоро. Нам остается ждать… и молиться.
Но как сказать детям?.. Ви взяла это на себя. Джеймс принялизвестие как маленький мужчина, но потом выбежал за дверь и разрыдался. Чарлипошел его утешать. Женщины остались с Александрой и Молли. Усадили обеихдевочек на колени и стали говорить о Боге. Он милостив и очень любит папочку.Молли смотрела то на маму, то на тетю Ви широко раскрытыми от страха глазами.
— Может, дядя Джеймс встретился с моей первой мамой… ис папой тоже? — Молли знала, что родилась в Китае, от других родителей.
