Но Тамми отказалась возвращаться обратно. Они на минуткуподнялись наверх, Тамми взяла свое пальто и, вежливо попрощавшись с егоматерью, ушла. Ноэль усадил ее в такси.
– У тебя очень хорошенькая подружка, Ноэль, – довольнонатянуто проговорила Ариана, когда они вернулись из отеля и расположились всевместе в гостиной. До отъезда в аэропорт оставалось три часа. В свой медовыймесяц молодожены собирались поехать в Европу, но были намерены посетить толькоЖеневу и Рим.
– Кажется, она очень милая девушка.
Но после этих слов Арианы в комнате повисло неловкоемолчание. Во время праздника Макс и Ариана улучили минутку и обсудилислучившееся.
Стоя у камина, Ноэль смотрел на мать, и выражение его глазнедвусмысленно говорило о том, что юноше непонятен ее тон.
– Тамми считает, что не понравилась тебе, мама. –Ответом было молчание. – Потому что она еврейка. Она права?
Вздрогнув от подобного обвинения, Ариана медленно опустилаглаза.
– Мне очень жаль, что она так думает, Ноэль. – Потомона снова подняла глаза на сына. – Нет, совсем не поэтому.
– Значит, все же наполовину Тамми права – она тебе ненравится?
Ариане трудно было продолжать: мальчик выглядел такимрассерженным и обиженным.
– Я этого не говорила. Девушка очень милая. Но, Ноэль… – Онавзглянула ему прямо в глаза. – Ты должен прекратить встречаться с ней.
– Почему? Ты что, шутишь? – Он оставил свое место укамина и нервно зашагал по комнате.
– Нет, не шучу.
– Тогда объясни толком, что происходит? Мне двадцать шестьлет, а ты будешь указывать мне, с кем встречаться, а с кем – нет?
– Я делаю это для твоего же блага.
Оживление, владевшее Арианой весь вечер, спало, и онаказалась сильно уставшей и какой-то разом постаревшей. Макс подошел и участливосжал ее руку, но даже он не мог утешить ее, ведь сейчас Ариане предстоялосделать больно собственному сыну.
– Черт возьми, не лезь в мою жизнь!
Ариана слегка вздрогнула.
– Очень сожалею, что слышу это от тебя. Но дело в том, чтотебе будет еще больнее, когда ее отец узнает, кто ты такой, Ноэль. Хорошо бытебе понять это.
– Но почему? – вырвался у Ноэля мучительныйвозглас. – И откуда, черт побери, ты вообще что-то знаешь о ее отце?
Воцарилось долгое молчание. Макс уже было совсем собралсяприйти на выручку Ариане и прервать паузу, но она спокойно подняла руку, жестомостанавливая его.
– Я была замужем за ним. Давно, когда только приехала вШтаты.
Ноэль ошеломленно замер, потом буквально рухнул в кресло.
– Ничего не понимаю.
– Да, милый, – мягко произнесла Ариана. – Мнеочень жаль. Я не предполагала, что придется когда-нибудь рассказать тебе обэтом.
– Но разве ты не была замужем за моим отцом?
– Конечно, была. Но здесь, в Америке, я оказалась уже будучивдовой. Я была перепугана до смерти и тяжело больна. Я перебралась сюда накорабле, зафрахтованном Женским обществом взаимопомощи. Вряд ли оно существуетпо сию пору, но тогда оно имело большое влияние. Я подружилась с одной чудеснойженщиной. – Ариана задумалась на мгновение, с горечью вспомнив слова Таммио том, что Рут умерла. – Рут Либман. Это бабушка Тамары. И семья Рутрешила взять меня к себе. Они прекрасно ко мне относились. Нянчились как сребенком, все покупали. Они полюбили меня. Но вся семья не испытывала и тенисомнения в том, что я еврейка. А я тогда была слишком глупа и не рассеялавовремя это роковое заблуждение.
Ариана надолго замолчала. И потом поглядела прямо Ноэлю вглаза:
– У Рут и Сэмюэла был сын. Он вернулся с Тихого океана послеранения. И он в меня влюбился. Мне было двадцать, ему всего двадцать два. Послетвоего отца… понимаешь… он казался мне совсем мальчишкой. Но он был оченьмилый; к тому же девушка, с которой он обручился перед войной, его бросила. Ая, – Ариана судорожно сглотнула, – я как раз обнаружила, чтобеременна тобой, Ноэль. Я собралась уже уйти от них, но… почему-то… сама непонимаю, как это произошло… Пол попросил меня стать его женой. Все казалосьтаким простым и очевидным. Я не смогла бы одна вырастить тебя, а выйди я замужза Пола Либмана, я обеспечила бы своего ребенка абсолютно всем. – По щекеАрианы скатилась слеза. – Я считала так: он даст тебе все, что не смоглабы дать я, а я буду всю жизнь ему за это благодарна. – Она продолжалаутирать слезы. – Но однажды за две недели до твоего рождения он пришелдомой и застал меня врасплох, когда я рассматривала фотографии твоего отца. Ивсе рухнуло. Больше я не могла ему лгать. Я рассказала правду. И конечно, онузнал, что ребенок не его, а Манфреда. – Казалось, Ариана не видела никогоперед собой, голос ее звучал глухо. – В тот же день он ушел. Больше яникогда его не видела. Он общался со мной лишь через адвоката. – Онаговорила еле слышно. – С тех пор я не встречалась ни с кем из этой семьи.Для них я нацистка.
Ноэль встал, подошел к матери, опустился перед ней на колении нежно погладил по волосам.
– Мама, они не в состоянии причинить вред мне или Тамми.Сейчас другое время.
– Это не важно.
Он ласково коснулся ее щеки.
– К нам это не имеет никакого отношения.
– Я совершенно с тобой согласен, Ноэль, – первый раз завсе время заговорил Макс. – А сейчас, не сочти меня слишком эгоистичным,но я хотел бы, чтобы время, оставшееся до отъезда, твоя мать провела сомной. – Макс понимал, что на сегодня с Арианы достаточно.
– Конечно, Макс.
Ноэль поцеловал их обоих, и на мгновение все задержались вдверях.
– Ты не сердишься, что я рассказала тебе, Ноэль? –печально посмотрела на него Ариана, но юноша отрицательно помотал головой.
– Не сержусь, мама, просто я потрясен и растерян.
– С ним все будет в порядке, – успокаивающе сказалМакс, заводя жену обратно. – Ты ни перед кем не должна оправдываться,дорогая. Даже перед ним.
Он нежно ее поцеловал, и Ариана последовала за ним.
А Ноэль уже мчался на такси домой и, едва вбежав, схватилтелефонную трубку. Тамми подошла к телефону сразу же. Голос ее звучал необычнотихо и неуверенно.
– Тамми? Мне необходимо с тобой увидеться.
– Когда?
– Сейчас.
Через двадцать минут она позвонила в дверь.
– Хочу сообщить тебе кое-какие любопытные вещи, детка.
– Например?
Он не знал, с чего начать. И решил действовать безоколичностей.
– Ну например, что твой отец – как бы и мой тоже.
