Дойл опустился на колени за диваном, наверное, чтобы ненависать над нами. Его руки на спинке легонько касались моих плеч.
– Джереми сообщил нам, что к этому делу не допущен ниодин служащий его агентства. Кажется, ваш лейтенант нам не рад.
– Не знаю, что за шлея попала под хвост Петерсону. Ипытаюсь понять, есть ли мне до этого дело. Я рискую работой, если выдам вамслужебный секрет. – Она вскочила и забегала по комнате, слишком маленькойдля этого занятия: от витражного окна до ее стула, воткнутого между диваном ибелой деревянной горкой для электроники.
– Я всю жизнь хотела только одного – быть копом. –Она покачала головой, запустив пальцы в густую темную шевелюру. – Но лучшея потеряю работу, чем увижу еще одну такую бойню.
Она с размаху бросилась на стул и уставилась на меня во всеглаза. Глаза были широко открыты, а лицо – сосредоточенное. Она приняларешение, вот что было написано на этом лице.
– Вы следили за делом – по газетам или теленовостям?
– В новостях случай в клубе объяснили утечкойгаза. – Дойл уперся подбородком мне в плечо. Его низкий голос вибрировал уменя по коже, по позвоночнику.
Мне пришлось приложить усилия, чтобы не показать, как это наменя подействовало. Вроде бы мне это удалось.
– Второй случай был в одном из этих кочующих клубов...притонов, вернее, с прорвой наркотиков.
Она кивнула.
– Экстази навалом, ага. По крайней мере эту версию мыскормили прессе. Журналистам надо было бросить кость, чтобы им не пришло вголову сложить два и два и начать всеобщую панику. Но в притоне было точно тоже, что и в первых двух случаях.
– Первых двух? – переспросила я.
Она опять кивнула.
– Самый первый случай, наверное, не заметили бы, если бэто не произошло в богатеньком районе. Всего шестеро взрослых людей, скромныйужин, кончившийся на редкость плохо. Дело до сих пор валялось бы у кого-то настоле в папке с дохлыми висяками. Вот только жертвы были из высоких кругов, икогда такое повторилось с целым клубом, кто-то допетрил, в чем дело, и прислалнам команду поддержки. Нам это очень кстати, но не будь кто-то из первых жертвв дружбе с высокими чинами – скорее всего в полиции тоже, – то фиг бы мыполучили подкрепление так скоро. – В ее усталом голосе сквозила горечь.
– Первые убийства произошли в частном доме? –спросила я.
Люси кивнула. Пальцы ее теперь были просто переплетены, некрепко сжаты. Усталость и подавленность никуда не делись, но она сталапоспокойней.
– Да, и насколько мы смогли докопаться, это былдействительно первый случай. И думать не хочется, что где-то может стоятьзаброшенный дом или дешевая лавочка, где убийства были еще раньше. Если мынайдем несколько десятков мертвых тел... в нынешнюю жару... Только одно можетбыть хуже сцены недавнего убийства – это сцена давнего убийства. – Онакачнула головой, провела рукой по волосам и вновь встряхнула головой, растрепавтолько что приглаженные волосы. – Ладно. В общем, первый случай был вчастном доме, все верно. Мы нашли жившую там пару, двух гостей и двух слуг.
– Этот дом далеко от того клуба, где мы были? –спросила я.
– До Холмби-Хиллз от клуба примерно час.
Я почувствовала, как замер Дойл. Тишина будто расходилась отнас кругами. Мы все вытаращились на нее, думаю, в попытке не смотреть друг надруга.
– Холмби-Хиллз, ты сказала?
Она удивленно посмотрела на нас.
– Да. С чего это вы так переполошились?
Я поглядела на Дойла, а он – на меня. Рис снова прислонилсяк стене как ни в чем не бывало, только на лице его все равно было заметно возбуждение.Тайна росла, а может, наоборот, мельчала, если это слово сюда подходит. Рис немог совладать с собой, он получал от этого удовольствие.
Гален выглянул из кухни и снова скрылся, прихватив посудноеполотенце. Холод подошел и сел на диван рядом со мной, постаравшись непотеснить Дойла. На лице Холода ничего было не прочитать. Никка выгляделискренне озадаченным, и я припомнила, что он не знает, где живет Мэви Рид. Онпомогал в подготовке ритуала плодородия, но ее адрес при этом не упоминался.
– Ну нет, – сказала Люси. – Я не дам вамсидеть здесь с такими невинными рожами. Когда я сказала"Холмби-Хиллз", у вас всех был такой вид, словно я вляпалась вочто-то по-настоящему скверное. Вы не имеете права теперь пытаться скрыть, что происходит.
– Мы не всегда можем сделать то, что хотелосьбы, – заметил Дойл.
Она посмотрела на меня.
– Вы что, оставите меня пытаться прошибить стену лбом?Я рискнула карьерой, чтобы прийти сюда и поговорить с вами!
– Этот вопрос тоже нас занимает, – пробасилДойл. – Зачем вам рисковать карьерой ради беседы с нами? У вас есть отчетТерезы и заверение Джереми в том, что там применялись чары. Что еще вынадеетесь получить от нас?
Она пристально поглядела на него.
– Я не идиотка, Дойл. Куда ни сунься в этом деле –наткнешься на фейри. Петерсон просто не желает этого видеть. Первый инцидентбыл на Холмби-Хиллз, рукой подать от дома Мэви Рид. А она – сидхе королевскогорода. Изгнанница или нет, она все равно фейри. Мы обзвонили все окрестныебольницы в поисках пациентов со сходными симптомами и наткнулись на одногобольного. Мертвых больше не было.
– Есть выживший? – заинтересовался Рис. Люсисверкнула на него глазами и снова повернулась ко мне и Дойлу.
– Мы не уверены. Он жив и поправляется. – Онапристально смотрела на нас. – Может, вы поделитесь со мной информацией,если я скажу, что этот выживший – фейри?
Не знаю, как остальные, а я даже не попыталась скрытьизумление.
Люси улыбнулась. Улыбка была почти самодовольная, словно онапоняла, что поймала нас на крючок.
– Этот фейри не желает общаться с "Бюро по деламлюдей и фей". Всячески стремится этого избежать. Лейтенант Петерсонповторяет, что фейри к этому делу никаким боком не причастны, что соседствопервых жертв с Мэви Рид – только совпадение. Он допросил выжившего, но говорит,что по фейри никогда не скажешь, что с ними не так, и что, если бы с нимслучилось то же, что и с прочими жертвами, он бы не выжил.
Она обвела нас взглядом.
– Я так не думаю. Я видела, как фейри исцеляются отран, которые убили бы любого человека. Я видела, как один из ваших упал снебоскреба, встал и пошел себе. – Она снова покачала головой. – Нет,это все как-то связано с вашим миром, правда?
Мне было трудно не смотреть на остальных.
– Вы расскажете мне правду, если я проведу вас кпострадавшему фейри? Лейтенант Петерсон объявил во всеуслышание, что фейри кделу не причастны. Так что формально, даже если все всплывет, у него не будетповода меня уволить. Да и вообще наказать. Собственно, историю с этим фейри ямогу использовать как прикрытие: раз уж он не хочет общаться со своимичиновниками, я ищу кого-то, с кем он сможет поговорить и кто поможет емуадаптироваться к большому городу.
