БОББИ ФИШЕР Во время тюремного заключения в Японии единственным отдохновением от скуки и душевных переживаний для Бобби были визиты его юристов и Миёко, а также телефонные разговоры. Ему позволяли выходить из камеры, чтобы он мог делать звонки за счет адресата, и тюремщики не ограничивали его во времени. Он говорил с Палссоном, и позднее имел долгие и на разные темы беседы с Гардаром Сверриссоном, исландским политологом из RJF-комитета. Эти звонки Гардару имели для Бобби важное значение, ибо разговоры выходили за рамки обсуждения только лишь аспектов, касающихся его ареста, в них затрагивались различные темы — политические, религиозные, философские. Бобби спросил Гардара, какую религию (если таковая была) он исповедывал, и когда узнал, что католическую, Бобби захотелось узнать больше об этой теологии, ее нюансы. Они стали приятелями на расстоянии, их связь продолжалась годы.
Бобби обсуждал в то же время католицизм и еще с одним человеком. Ричард Ваттуоне из Сан-Диего, Калифорния, был в числе юристов, помогавших ему в судебных делах. Он посетил Бобби в тюрьме и передал ему книгу «Апостол здравого смысла» о писателе Дж. К. Честертоне, в которой рассматривались различные вопросы религии и культуры. Бобби ознакомился с нею и несколько раз беседовал с Ваттуоне о религии. Честертон был обращен в католицизм.
Когда Миёко навещала его, ей часто приходилось ждать, если у Бобби находился другой посетитель — Судзуки или Боснич, — по правилам Центра допускалось общение одновременно только с одним гостем. Приемные часы также были ограничены. Фишеру требовалось пройти через шестнадцать запертых дверей, чтобы добраться до комнаты свиданий, и разговаривать приходилось через зеркальную стену, словно он находился не в Центре предварительного содержания иммигрантов, а в особо охраняемой тюрьме.
Три члена RJF-комитета — Эйнарссон, Тораринссон и Сверриссон — отправились в Японию за свой счет, чтобы увидеть на месте, не могут ли они как-то помочь освобождению Фишера. Но какие-бы доводы ни приводили они местным властям — например, что министр иностранных дел Исландии Дэвид Оддссон выписал паспорт иностранца Фишеру, аналог тому, что называют «грин-карта» в США — японские бюрократы, привыкшие буквально соблюдать правила, во внимание их не принимали. Они продолжали утверждать, что Бобби депортируют в США, как только формальности будут улажены.
Члены RJF-комитета уже хотели покинуть Японию, удрученные своей неудачей, когда последовал звонок от Судзуки с потенциально хорошими новостями. Член японского парламента хотел встретиться с комитетом, чтобы выяснить, не может ли он чем-нибудь помочь. Он изучил материалы и встал на сторону Бобби.
Встреча проводилась в секрете, поскольку парламентарий, окончивший Оксфорд и свободно говоривший на английском, попросил ее не афишировать, — лучше работать за кулисами, считал он. Выслушав все аргументы в пользу освобождения Бобби, и убедившись, что члены комитета не собираются отступать, он к ним присоединился. Каким-то образом ему удалось заинтересовать Мидзуко Фукусиму, главу японской социал-демократической партии. Цель заключалась в том, чтобы убедить Фукусиму написать петицию, поддерживающую право Бобби на депортацию в Исландию и быть принятой ею. Фукусима подверг критике Тиёко Ноно, министра иностранных дел Японии за арест и задержание Фишера, и попросил его пересмотреть решение. Хотя момент еще не был явно поворотным, но течение начало менять свое направление. Бобби стал замечать «накопление маленьких преимуществ» — концепция в шахматах, введенная Вильгельмом Стейницем, в нем начали обнаруживаться признаки оптимизма, хотя и не переходящего в ликование.
Члены комитета по возвращении в Исландию приложили все силы для того, чтобы вызвать интерес парламента к этому случаю, предупреждая, что если шаги не предпринять немедленно, то надежды Фишера на справедливый суд станут нулевыми, его депортируют в США, где он, вероятно, получит десять лет тюрьмы. Многие верили, и прежде всего, сам Фишер, что в тюрьме его убьют.
Шахматная федерация Исландии предприняла расчетливо-рискованный шаг, пытаясь придать силу аргументам в пользу освобождения Фишера. От ее имени было написано письмо с суровой критикой высказываний Бобби в надежде, что призывом к гуманистическим чувствам США удастся смягчить напряжение в Японии:
Исландская Шахматная Федерация, безусловно, знает о недопустимых антисемитских и антиамериканских высказываниях Бобби Фишера за последний год. Федерацию ужаснули эти высказывания, как любого цивилизованного человека, и она видит в них проявление дезорганизованной и опустошенной психики. В 1992 году в Югославии единственное преступление Бобби Фишера состояло в игре в шахматы после многих лет изоляции. Исландская Шахматная Федерация просит президента США извинить Бобби Фишера и не препятствовать его выходу на свободу.
Письмо отослали президенту Бушу, но ответа не последовало.
За двенадцать лет до этого, через несколько месяцев после выдвижения официального обвинения 1992 года, президентом США был избран Билл Клинтон. Дэвид Оддссон — тогдашний премьер-министр Исландии — посетил Белый Дом и лично обратился с просьбой к одному из главных помощников Клинтона о том, чтобы президент снял обвинения против Фишера. От Клинтона передали ответ, что он предпочитает не вмешиваться в это дело. «Необычное решение, — прокомментировал Оддссон. — Когда лидер одной страны обращается с личной просьбой по относительно небольшому делу (по сравнению с другими) к другому лидеру, то обычно ее удовлетворяют».
