Остальные тоже выглядели несколько ошарашенными и не спешили расходиться. Я же, раздав распоряжения, направился к себе в комнатку составлять отчёт о событиях прошедшего утра.
Над отчётом я просидел до обеда и практически его закончил, когда в дверь раздался торопливый стук. На моё разрешение войти дверь распахнулась и в проёме нарисовалась встревоженная морда нашего кузнеца.
— Господин сержант, там Циркач… то есть… это… Громаш, вас на площадку вызывает!
— Что там у него ещё стряслось? — пробурчал я.
— Не могу знать, господин сержант, — сообщил тот, вытягиваясь в струнку и вскидывая руку в воинском приветствии.
— Ладно, вольно, — махнул я рукой, проходя мимо и невольно удивляясь столь явному проявлению служебного рвения.
Поднявшись на площадку, подошёл к стоящему у деревянной ограды Громашу.
— Ну, что тут у тебя? Докладывай.
— Смотрите сами, господин сержант, — ответил он, показывая рукой вдаль.
Глянув в том же направлении, я невольно присвистнул и тихо выругался. На противоположном склоне ущелья, отделявшего нас от горских земель, собиралось огромное войско. Уже подошедшие передовые отряды разбивали лагерь. Следом подходили другие, тут же занимавшие отведённое им место и начиная ставить палатки и разводить костры. Склон был далеко от нас, ущелье это достаточно широкое, и потому всех деталей было не разглядеть. Но по количеству войск, по слаженности действий отдельных отрядов и по порядку и дисциплине, заметным даже на таком расстоянии сразу же становилось понятно, что это не горцы. А увидев появившиеся из-за соседнего хребта конские упряжки, тянувшие лёгкие полевые пушки, я окончательно уверился в своём мнении: война началась.
— Ну, вот и дождались, — хриплым от волнения голосом произнёс я, — появились…
— Кто это, господин сержант?
— Это? Это, брат, война… Однако, думаю — скорее всего сегодня они уже дальше не пойдут. Будут ждать подхода всех остальных отрядов. Чтоб выступить завтра с утра, за день пройти ущелье, подняться на перевал и выйти на плато… Теперь понятно, почему горцы пошли в ущелье. Их задача — перекрыть выход с плато в долину. Чтоб раньше времени в королевстве не стало известно о том, что враг уже здесь. Умно придумано! И если б не жадность горская, так бы оно и случилось.
— Но ведь они всё равно выход перекрыли, — возразил солдат.
— Да, — согласился я, — только теперь в долину через ущелье пойдёт не один наш десяток, а весь посёлок. Будем все вместе пробиваться. Глядишь, кому-нибудь и удастся вырваться и добраться до города с вестью. А из посёлка жителям всё одно уходить надобно. Порежут их тут горцы… Ладно, ты гляди тут. Если что — шумни. А я вниз пойду. Завтра утром уходить будем. Надо подготовиться.
Спустившись с площадки, я подозвал Хорька, то есть — Спунта. (Тьфу, зараза, вот ведь привык-то…) Коротко поведав ему о войсках, прибывающих на соседний хребет, в заключение сказал:
— А теперь слушай внимательно. Завтра мы пост оставляем и уходим в город. Поселковых берём с собой. Горцы, что к ущелью ушли, скорее всего, там и стоят. Дорогу перекрывают. А потому пробиваться с боем придётся. Понял?
— Понял, — кивнул Спунт.
— Хорошо. Тогда сейчас скачи обратно в посёлок. Найдёшь там старосту и всё, что я тебе сказал, ему перескажешь. К этому добавишь, что погибших хоронить надо немедленно. Понял?
— Понял, — опять кивнул он.
— Дальше… Перед своим отъездом зайди в казарму и возьми из вещей Одув… кхм… Степиша ту самую куклу. Ну, ты помнишь…
— Да, я помню.
— Ну, вот… её надо будет с ним положить, когда хоронить будут. Старосте отдай и объясни, что и как. И золото его старосте отдай. Чтоб на воспитание мальчонки Линики пошло. И ещё скажи старосте, чтоб их имена над могилами написали. Ты сам-то их имена помнишь?
— Помню, — с натугой кивнул Спунт.
— Ладно… Ты сам нас там жди, в посёлке. Мы утром приедем, как рассветёт. Поэтому и вещи свои прямо сейчас забирай. Вопросы?
— Нет вопросов.
— Вот и ладно, — вздохнул я, — тогда свободен. Хотя нет, погоди… Ну-ка, пойдём со мной.
Зайдя в свою комнату, я открыл сундук и, покопавшись в нём, вытащил скрученную в трубочку бумагу, запечатанную моим перстнем.
— Держи, — протянул я письмо Спунту.
— Что это? — спросил он.
— Это на тебя моя рекомендация к представлению капральского звания. Мало ли, как оно дальше будет. Так пусть уж лучше эта бумага при тебе остаётся…
— Спасибо вам, господин сержант, — голос его дрогнул, глаза влажно заблестели и пальцы едва не выпустили из рук столь ценное для него письмо. Видать, сильно парня пробрало…
— Смотри, не потеряй, — через силу ухмыльнулся я, — ну, всё. Я, что хотел — и сказал, и сделал. Давай, собирайся по-быстрому и — марш в посёлок! Да про куклу и золото не забудь!
— Не забуду! — раздался его голос уже из-за двери.
— Дворянчик! — заорал я во весь голос, — А, чтоб вас, — добавил уже тише, — отставить! Рядовой Корман! Где ты там шляешься!? Бегом ко мне!
Граф будто ждал моего вызова. Не успел я договорить, как он уже стоял на пороге.
— Вызывали, господин сержант?
Стоит ровно, подтянуто, не шелохнётся, рука лихо вскинута в воинском приветствии.
— Вольно, — буркнул я и не преминул добавить, — чего это вы все сегодня так тянетесь? Не на параде же…
— Служба обязывает, господин сержант! — голос казённый, глаза оловянные.
Ой, что-то не нравится мне это… Задумали чего-то, точно… Однако виду не подаю.
— Значит, слушай сюда, граф. Организуешь сборы отряда. Утром мы оставляем пост и уходим в город. А потому всё отрядное имущество и продукты, сколько возможно, сложить на нашу телегу. Утром впрячь в неё полковую кобылу и горского коня, того, что остался. Вместе с нами должно уйти и всё гражданское население посёлка. В пути, вероятнее всего, будет бой с отрядом горцев, ушедшим в ущелье. А потому в дорогу всем быть в кольчугах и при оружии, готовыми к бою. Всё понятно?
— Так точно!
— Хорошо. Дальше… Скажи Рейкару, чтоб собрал свой мешок и ложился отдыхать прямо сейчас. После полуночи пусть сменит Громаша на площадке. Тому тоже надо свои вещи собрать и отдохнуть перед выездом. И сами тоже, как только всё уложите — отбой. На рассвете подымаемся. С отдыхом всё ясно?
— Ясно, господин сержант!
— Ладно… На-ка, вот, держи, — я протянул ему свёрнутое трубкой и запечатанное письмо, точно такое же, какое несколькими минутами ранее вручил Спунту, — это моё рекомендательное письмо тебе для получения офицерского звания. Я, конечно, не дворянин и не офицер… Но, всё ж таки, я — твой командир. И, по уложению, писать такое письмо имею право. Так что — держи. Может, пригодится…
