По-видимому, уход Кассия и назначение Требония не успокоили жителей этого региона. Центром выступления была Кордуба, и можно говорить, что наиболее романизованная часть Южной Испании примкнула к помпеянцам. На их стороне оказались и лузитане, т. е. жители наименее романизованной части провинции. Недаром против них совершал поход Кассий, а во время последней кампании Цезаря они даже после Мунды оставались верными помпеянскому делу (Bel. Hisp. 35—36). Зато испано-финикийские города оказались на стороне Цезаря. Уже упоминалось об Эбесе на Питиуссе. На материке Помпею пришлось осаждать Новый Карфаген (Cas. Dio XLIII, 30, 1). Несколько раньше именно в Малаку прибыл Квинт Кассий, прежде чем покинуть Испанию вовсе (Bel. Alex. 64, 2), что можно рассматривать как свидетельство сохранения этим городом верности цезаревскому наместнику[873]. Позже Гадес явится базой цезаревского флота (Bel. Hisp. 37, 2), а еще позже Сексту Помпею пришлось завоевывать Барию (Сiс. Fam. XVI, 4, 2)[874]. Можно говорить, что общая гражданская война в Римской республике сопровождалась малой гражданской войной в Южной Испании. И на позиции сторон, вероятнее всего, оказывали влияние старые противоречия, далеко еще не изжитые к середине I в. до н. э. Поведение Квинта Кассия едва ли очень уж отличалось от поведения других римских наместников, но в условиях политической нестабильности могло послужить детонатором выступления провинциалов, которое оказалось столь грозным, что успокоение Испании стало делом трудным и долгим, завершившись лишь через много лет после гибели самого Цезаря.
В 46 г. до н. э. младший сын погибшего к этому времени Помпея Секст направился в Испанию, и жители ее юга, возглавляемые богатым кордубским рабовладельцем Скапулой, поддержали его. Потерпев поражение в Африке, в Испанию с остатками помпеянских войск вскоре прибыл и старший сын Помпея Гней, который и возглавил все антицезаревские силы. Большинство городов нижней и средней долины Бетиса поддержало помпеянцев. Это обстоятельство сделало для Цезаря особенно трудной кампанию 46—45 гг. дон. э. С большими усилиями 17 марта 45 г. около Мунды Цезарь сумел одержать победу. Гней Помпей был ранен, бежал и во время бегства был убит. Скапула покончил с собой. Секст Помпей пытался организовать оборону Кордубы, но неудачно, и отступил в горы Ближней Испании (Bel. Hisp.; Vel. Pat. II, 55; Plut. Caes. 56; App. Bel. civ. II. 103; Лог. II, 13; Cas. Dio XLIII, 28-41).
Деятельность Цезаря стала переломным моментом в истории Испании и ее романизации. Поступки Цезаря в качестве квестора, а затем пропретора Дальней Испании практически не отличались от активности других магистратов и промагистратов. Своими действиями в пользу провинциалов он сумел приобрести довольно значительную клиентуру. Во всяком случае он сам утверждал, что принял под свое покровительство провинцию и всячески защищал ее дела в сенате (Bel. Hisp. 42). Но эти действия не выходили за обычные рамки.
Положение изменилось во время войн с помпеянцами и сразу после них. В ходе этих войн Цезарь уже совершенно самостоятельно, без оглядки на сенат или народ, вел провинциальную политику[875], и это сразу же сказалось и на положении в Испании. После сдачи Варрона Цезарь собрал на сходку в Кордубе не только римских граждан, но и испанцев, т. е. провинциалов, гражданства не имеющих, и гадитан, находившихся на положении федератов (Caes. Bel. civ. II, 21). Вероятно, в том же году, но несколько позже кордубской сходки он предоставил статус муниципия Гадесу. Скорее всего, это произошло во время пребывания диктатора в этом городе. Правда, муниципальный статус был, по-видимому, утвержден только в 27 г. до н. э., но это не меняет значения самого факта. Этот шаг Цезаря был принципиально новым: впервые не отдельные испанцы, а целый город получил римское гражданство[876]. До этого в Испании создавались колонии, куда переселялись выходцы с Апеннинского полуострова, теперь же в состав римских граждан включались все граждане провинциального города.
И с этого времени число муниципиев в Испании стало возрастать. Уже сам Цезарь (или кто-либо из его преемников, но по его завещанию) сделал муниципием другой испано-финикийский город — Секси[877]. Вероятнее всего, Цезарь дал муниципальный статус Кастулону[878]. В 45 г. до н. э. Цезарь предоставил титул «почетной» колонии Новому Карфагену. По-видимому, уже Цезарь 27 городов Южной Испании сделал латинскими муниципиями[879], что открывало их местной знати путь к римскому гражданству. Если считать Римскую республику государством полиса Рима, стоявшего во главе обширной державы, а Римскую империю — общесредиземноморским государством со столицей в Риме, то путь Испании в империю начался при Цезаре. При Цезаре выходцы из Испании стали проникать и в «верхи» римского общества. Речь идет о всаднике из Гадеса Л. Корнелии Бальбе. Он получил гражданство задолго до этого, но особенно выдвинулся именно при Цезаре: он вошел в ближайшее окружение диктатора и одно время вместе с Оппием в отсутствие Цезаря даже играл роль его полномочного регента, хотя и не занимал никакой официальной должности[880].
В 45 г. до н. э. во время войны с сыновьями Помпея и вскоре после нее Цезарь, наказывая города, вставшие на сторону его противников, вывел туда ряд колоний, отнимая у прежних жителей, по крайней мере, часть земли[881]. До Цезаря в будущей Бетике были созданы, вероятно, только две официальные колонии — Картея и Кордуба, а при Цезаре по меньшей мере четыре[882]. Цезарь поощрял переселение в провинции, в том числе в Испанию, пролетариев и ветеранов. Все это не только увеличивало римско-италийский элемент в населении особенно Бетики, но и создавало там качественно новую ситуацию доминирования иммигрантов если не по численности, то по реальному значению. Если до Цезаря, по-видимому, преобладала неофициальная иммиграция из Италии, то при Цезаре она приобрела совершенно официальный характер.
