Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Со второй половины 1990-х гг. начались значительные изменения в структуре миграционных потоков в Россию, в результате которых главной их составляющей стала трудовая миграция.[450] Вынужденная международная миграция, напротив, постепенно стала сходить на нет. Если в 1995 г. численность беженцев и вынужденных переселенцев, получивших соответствующий официальный статус, составляла 272 тыс. (в том числе 237,1 тыс. из стран Балтии и СНГ), то в 2005 г. – только 8,9 тыс., из которых только 0,6 тыс. ранее не проживали на территории России.[451]
Мотивы трудовой миграции в Россию очевидны: въезд в нашу страну для жителей большинства стран СНГ несложен, а получаемая ими заработная плата значительно превышает ту сумму, которую они могут заработать у себя на родине. Трудовые мигранты далеко не всегда нацелены на то, чтобы остаться в России на постоянное жительство. По данным доверительных интервью, проведенных Л. Перепелкиным и Г. Стельмахом с рабочими украинских ремонтно-строительных бригад в 2001–2002 гг., «даже для русскоязычных украинцев из южных и восточных областей Украины перспектива натурализации в РФ выглядела весьма сомнительной. Такая позиция мотивировалась приблизительно следующей аргументацией: …трудности, возникающие на российском направлении эмиграции, мало чем уступают по затратам сил и времени переезду в США, Австралию или Канаду. А стоимость дороги за океан с лихвой компенсируется условиями жизни и оплаты труда в упомянутых странах».[452] О своем желании вернуться на родину, как только сложатся приемлемые экономические условия, говорили и трудовые мигранты из Средней Азии, живущие в Сибири.[453]
Большинство трудовых иммигрантов не имеет легального статуса. Согласно официальным статистическим данным, общее количество иностранных работников в 2004 г. составило примерно полмиллиона человек.[454] Неофициальные оценки численности нелегальных мигрантов в стране колеблются в диапазоне от 1 до 20 млн человек. Авторы, которые приводят такие цифры, часто не поясняют, идет речь о среднем числе нелегально проживающих на определенную дату или о числе лиц, нелегально проживавших на территории России хотя бы некоторую часть года.
Наиболее взвешенными считаются оценки численности нелегальных мигрантов в 5–6 млн человек, нелегально занятых мигрантов – в 3–6 млн человек.[455] Так, исследования, проведенные Международной организацией по миграциям (в 2001–2002 гг.) и Международной организацией труда, среднее число работающих трудовых мигрантов в России (легальных и нелегальных) оценивают в 3227 тыс. человек, а средний срок их пребывания в стране – в 8 месяцев. Это примерно 4,7 % от сообщаемой официальной российской статистикой среднегодовой численности занятых в экономике страны. Общее число поработавших в России хотя бы какое-то время в течение года еще выше – 4850 тыс. человек.
Нелегальные трудовые мигранты, как правило, въезжают в Россию вполне легально, однако затем не соблюдают законодательных норм, определяющих порядок регистрации и приема на работу иностранных граждан. Отчасти это обусловлено сложностью процедур регистрации, отчасти – широкими возможностями для нелегального трудоустройства, предоставляемыми российским рынком труда, и коррупцией.
Среди трудовых мигрантов, судя по этим данным, больше всего выходцев из Азербайджана (среднее число работающих – 947 тыс. человек), далее следуют жители Украины – 644 тыс. человек и Таджикистана – 298 тыс.[456] В миграционные связи с Россией вовлечена четвертая часть всех домохозяйств в Азербайджане и Молдове и третья часть – в Армении.[457]
Особыми группами мигрантов являются замкнутые этнические сообщества, которые, как правило, специализируются на торговой, посреднической и другой деятельности в сфере услуг. Так, по оценкам, В. Гельбраса, в России находятся около 400 тыс. китайских мигрантов.[458] Этническое сообщество вьетнамцев, проживающих в России, сформировалось еще в советские годы, в период, когда трудовая деятельность вьетнамских рабочих в СССР осуществлялась на основе межправительственного соглашения, действовавшего до 1992 г. В настоящее время численность вьетнамских мигрантов в России оценивается в 100–120 тыс. человек.[459]
Регулирование внешних миграций. Миграционная политика стран Запада вряд ли может быть названа образцом последовательности и эффективности. Беспорядки в иммигрантских гетто, успехи правых антииммигрантских партий, появление в самих США влиятельных публицистов, предрекающих Западу «иммиграционную смерть»,[460] разброд и шатания в иммиграционной политике ведущих стран западного мира являются наглядным тому подтверждением. Создавшееся положение далеко не случайно: международные миграции являются одним из самых сложных объектов регулирования в современном мире. Миграционные потоки динамичны. Их направление, численность, структура могут существенно измениться всего за несколько лет. Мероприятия иммиграционной политики более выгодны одним группам населения принимающей страны и менее выгодны или абсолютно невыгодны другим. Конфликтогенный потенциал миграций усиливается постоянной угрозой возникновения раздоров между местным населением и мигрантами на этнической и религиозной почве. Структура миграционных потоков очень сложна, и «отделить зерна от плевел» не так то просто. В любую развитую страну прибывают из-за рубежа уникальные и просто высококвалифицированные специалисты, студенты и аспиранты, квалифицированные и неквалифицированные рабочие и, наконец, люди, изначально настроенные на преступную деятельность. Ко всем этим группам мигрантов немыслимо подходить с одной меркой. Наконец, нельзя забывать, что потоки иммигрантов во многом определяются положением в странах выезда, повлиять на которое правительство принимающей страны часто не может. Все эти обстоятельства делают весьма проблематичным проведение последовательной и стройной иммиграционной политики даже в традиционных странах иммиграции. В России, где политика в области внешней миграции только формируется, решение этой задачи оказывается еще более сложным.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
