Машины тихо свернули в переулок и припарковались возле тротуара.
— А почему здесь остановились? — удивился Порогин. — Нам же только через два квартала.
— Ну конечно, — ухмыльнулся парень в черной маске. — Может, еще мигалки включим? Сирену заведем, по громкоговорителю объявим на весь район, что тут милицейская операция. Вылезай давай. Сами ушами хлопают, а мы лови за них.
Из машин вышло пять человек в пятнистой форме и с автоматами.
— Ну давай показывай. — Парень ткнул Игоря локтем в бок.
Клава вышла вперед.
— Вон тот дом. Пятый этаж, окна выходят во двор.
— На парадное? — омоновец поморщился. — Хреново. А он из окна не сиганет?
— Не знаю. — Клавдия пожала плечами.
— Значит, может, — констатировал мужчина. — Тогда так, Репин и Бурко — через крышу на шестой этаж. Остальные к входной двери. Готовность через десять минут. Вперед.
Через восемь минут Клава уже стояла перед дверью квартиры Карева. За дверью была полная тишина. Лампы в коридоре тихонько щелкнули и погасли — один из омоновцев отключил. Кто-то посветил фонариком на дверь и тихо сказал:
— Пломба повреждена.
— Значит, дома, — ответили ему.
— Ну что, можно звонить? — шепотом спросила Клавдия у одного из омоновцев. Все они были в масках, без знаков различия, и поэтому нельзя было понять, кто из них старший.
— Еще полторы минуты, — прошептал он и отрицательно покачал головой. — Я скажу.
От тишины даже начало звенеть в ушах. Ноги стали как ватные, а рука так отяжелела, что Клавдия испугалась, что не сможет ее поднять, когда нужно будет звонить.
— Давай! — ее толкнули в спину.
Звонок оказался таким громким, что Дежкина чуть не вскрикнула. Позвонила и сразу отскочила в сторону.
В квартире послышался звон бьющегося стекла.
— Выпрыгнул, козел, выпрыгнул, — лихорадочно забормотал кто-то. — Ломаем дверь, быстро! Петров, вниз!
Кто-то ринулся к лифтам, а все остальные бросились к двери. Но вдруг щелкнул замок и дверь открылась сама.
— На землю! — закричало сразу несколько голосов. — Ложись, сука, стрелять буду!
— Тут нет никого! Чего орешь?!
— Ложись, я сказал! У, сволочь!
Завязалась потасовка.
— Отойди, на хер, отсюда! — Кто-то в темноте схватил Клавдию и оттолкнул подальше от двери.
— Пусти, идиот! Это я, Репин!
— Лежать, я сказал! Свет! Включите свет! Не видно ни хрена! Включи пакетник!
— Убирайтесь отсюда, а то милицию вызову! — закричала какая-то женщина из соседней квартиры.
— Пусти, дурак! — ревел кто-то, барахтаясь на полу. — Это же я! Идиот!
Наконец включили свет.
— Идиот, я тебе что говорил! — На полу, придавленный двумя омоновцами, лежал третий и хрипел от боли. — Пусти, руку сломаешь!
— Репин, ты, что ли?
— Нет, Шамиль Басаев! Нет там никого, чего вы на меня накинулись?!
В квартире действительно никого не оказалось. Парни ввалились внутрь и стали бродить по комнатам, светя повсюду фонариками. Кто-то подошел к Клавдии и спросил:
— Сможете определить, был он тут сегодня или нет?
— А как? — Она неуверенно огляделась. — Я даже не знаю.
— Ну постарайтесь. — Парень посветил ей в лицо.
— Хорошо, я попробую.
— Клавдия Васильевна, я знаю, как определить, — сказал Порогин.
— Каким образом?
— Ну это… — Он отвел ее в сторонку. — Этот Карев все время святой водой брызгал все комнаты, когда приходил кто-нибудь. Боялся, что ему черта в дом запустят.
— Что, черта искать будешь? — пошутила она.
— Нет, зачем? — Игорь улыбнулся. — Я сейчас. Дайте мне фонарик!
Порогину дали фонарик, и он пошел на кухню. Долго гремел там посудой и наконец крикнул:
— Нет, не было его тут сегодня!
— Почему ты так решил? — удивилась Дежкина.
— Вот! — Игорь, улыбаясь, вышел в коридор. — Смотрите, она сухая.
В руке у него была какая-то кисточка, похожая на малярную.
— Что это? — спросил кто-то.
— Этим он всех окроплял. Как в церкви, знаете. Очень любил это дело. А она сухая вся.
— Ну и что? Может, сегодня не стал.
— Стал бы, — вмешалась Клавдия. — В первую очередь. Значит, не было его тут сегодня. Есть у кого-нибудь телефон? А то здесь уже полгода, как отключили.
— Только в машине. Ладно, давайте выбираться отсюда. Ночевать тут, что ли? И допросите кто-нибудь соседей.
В машине Клавдии сунули телефон. Она набрала номер, и трубку сняли сразу.
— Алло, это Кленов!.. Это Чепко! Взяли?
Говорили с двух параллельных аппаратов. Видно, сидели и ждали как на иголках. Клава посмотрела на часы. Половина двенадцатого. Им домой уже давно пора, а они… Кошмар какой-то.
— Так взяли или нет? Не молчи! — нервно кричал в трубку Чапай. — Дежкина, я знаю, что это ты. Ну скажи, что взяли! Ну я тебя очень прошу.
— Нет, Василий Иванович, — тихо ответила Клава. — Он, похоже, тут и не появлялся.
— Так я и знал! Так я и знал! — Чепко чуть не плакал. Это было понятно даже по телефону. — Ну ты мне за это ответишь, Дежкина. Ты мне за это ответишь! Сама вместо него сядешь. Мигом в прокуратуру! Через полчаса чтоб была! — приказал он и бросил трубку.
— Что будете делать? — спросил Кленов.
— А что делать? В прокуратуру еду. Через час буду.
— Слушайте, а вы не знаете, у кого он может прятаться? Наверняка ведь у кого-нибудь из этих старушек.
— Я как раз у тебя спросить хотела. Может, сказал тебе по секрету перед тем, как бежать?
— Ладно, приезжайте. — Кленов вздохнул. — Вместе на ковер пойдем.
Через пять минут вернулся последний омоновец Тот самый Репин, которого побили.
— Все, не видел его никто сегодня. Какие-то бабки собирались, а его не было. Можно ехать.
— Слушай, — спросила Клавдия у Игоря, когда он сел в машину, — а церковь далеко отсюда?
— Нет, минут пять пешком. А что?
— Давай мимо нее прокатимся, а? Это в ту сторону?
— Нет, это в другую. Мы на Профсоюзную выедем. — Игорь посмотрел на Клавдию. — Да нет, он отца Сергия терпеть не может, вы же сами знаете. Не пошел бы он в церковь.
— Значит, поедем на Профсоюзную, — сказала Клавдия и толкнула водителя в спину. — Можно, а?
— Да запросто. — Парень завел мотор. — Хоть по кольцевой.
