Книга Елизавета Тюдор - Ольга Дмитриева

И пришел от королевны к Григорью и к Ивашку в полату боярин и дворетцкой лорд чамберлин и говорил Григорью и Ивашку: «Велела деи королевна вам итти в столовую полату и дожидатися себя у стола своего».

И после того, не много погодя, пришла королевна в столовую полату и велела митрополиту и попом говорити перед столом «Отче наш»; и села за стол; а Григорья и Ивашка и переводчика Ондрея велела посадити за особым столом у себя по левую руку. А митрополиты и попы, проговоря «Отче наш», пошли ис полаты вон. А бояре и дворяне, которые были при королевне у стола, все стояли, а не сидел ни один; а подчивали Григорья и Ивашка за столом лорд Бетфорт, да князь Еремей Боус, стояли же, а не сидели; а лорд Вынзор стоял у королевнины у стола, в другоих кравчих, а перед королевну ставили ести стольники человек с тридцать, а чашники перед королевну пить наливали пять человек боярские дети; а перед питьем ходил с отливкою боярин лорд адмирал, а поставцы были два: один серебрян, а другой золот со многими судми.

А как сели за стол, и королевна прислала к Григорью с кравчим подачю — колачь на блюде покрыт ширинкою; и говорил Григорью: «Великая де государыня наша, Елисавет-королевна, подает тебе своего жалования колачь да тебя ж деи жалует ширинкою».

И Григорей на королевнино жалованье на подаче и на ширинке челом бил. И как перед королевну пить понесли, и королевна, встав, пила чашу про великого государя, царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии самодержца, здоровье; и пив чашу, велела подати государеву чашу Григорью. И Григорей, вышед из-за стола, пил государеву чашу, и пив чашу, говорил: «Вижу, государыня, твою любовь к великому государю нашему, к царскому величеству, и как, аже даст Бог, буду у царского величества, и яз про твою любовь великому государю своему извещу».

А после того королевна пила чашу про великую государыню, царицу и великую княгиню Марью Григорьевну, и, пив чашу, велела подати Григорью; и Григорей, вышед из-за стола, пил чашу великой государыни, царицы и великой княгини Марьи Григорьевны. А как у королевы стол шел, и перед нею играли во многие игры многие игрецы. А как у королевны стол отошел, и королевна из-за стола встала и почала умывать руки, и, умыв руки, велела серебряник с водою поднести Григорью; и Григорей на королевнино жалованье челом бил, а рук не умывал, и говорил: «Великий государь наш, царское величество, Елисавет-королевну зовет себе любительною сестрою, и мне, холопу его, при ней руки умывати не пригодитца».

И королева почала быть весела и Григорью то похвалила, что ее почтил, рук при ней не умывал.

И после того королевна позвала Григорья и Ивашка и переводчика Ондрея к руке, и велела ехати на подворье […]

И апреля в 22 день приехал от королевны пристав князь Еремей Боус и говорил Григорью и Ивашку: «Государыня де наша, Елисавет-королевна, велела вам говорити, чтоб деи вам завтра у меня быти и очи мои видети и чинов моих посмотрети, как я празную мученику Георгию[31].

[…] Григорей и Ивашко х королевне ездили; а ехали в кочех до реки, а рекою ехали в королевниных судех до королевнина двора; вышли из судов позади королевнина двора в королевнин сад, и шли садом на королевнин двор до королевниных полат; и вошли в королевнины полаты, и ввели в невеликую особенно полатку, откуды как мочно видети королевну и чины ее. И немного погодя, шла королевна из своих полат к церкве и, быв в церкве, и пошла из церкви около своего двора; а перед нею шли митрополит, да владыко, и попы в ризах золотных, а несли две книги, а называют их евангилие да апостол; а пели, сказывают, псалмы Давыдовы; а за митрополитом, и за владыкою, и за попы шли бояре; а над королевною несли солнычник камчат червчат; а около ее шли дворяне с рогатинами, а перед нею несли саблю; а за королевною шли боярини и девицы. А как королевна пришла против Григорья, и Григорей и Ивашко королевне челом ударили. И королевна, став, поклонилась, и спрашивала о здоровье и говорила: «Ныне деи у меня празник, — празную святому Георгию, и яз деи велела вам у себя быти, и очи свои видеть, и чинов моих посмотрити, а есть деи вас потому не зову, что ныне у меня день чинной». И Григорей и Ивашко на королевнине жалованье челом били.

[…] И ходив королевна около своего двора и вошла в церковь, и принесла митрополиту золотой, а бояре и князи носили митрополиту по золотому. И Григорей и Ивашко, королевне ударя челом, поехали на подворье, а провожали князь Еремей и дворяне до подворья.