Кое-кто из женщин поднял на меня глаза, и в этот момент во мне взыграло что-то вроде гордости. Мне не хотелось проявить себя размазней в непростой ситуации. В конце концов, это моя жизнь, нахожусь я в хутунах, и они тут все поступают именно таким образом.
Я зашла в одну из этих ячеек, расстегнула брюки и присела. Подняв глаза, я вдруг поняла, что нахожусь практически лицом к лицу со старой китаянкой, которая сидела на корточках совсем рядом со мной. Знай я китайский, мы бы могли с ней мило поболтать. Но тут она громко пукнула, и я быстро опустила глаза, поспешив закончить свои дела.
Цепочка моих приключений двигалась по нисходящей: поцелуй у Колизея, бурная любовь на Бали и вот теперь общественный туалет в Пекине. Намек был ясен: мой большой роман действительно подходил к концу. Мне оставалось лишь побыстрее его закончить, сохранив максимум достоинства. В качестве последнего штриха этой туалетной эпопеи я быстро воспользовалась смятой салфеткой, которую предусмотрительно прихватила с собой.
Когда мы вернулись в наш отель, на автоответчике нас дожидалось сообщение от нашей новой лучшей подруги Уэй, которая приглашала нас на вечеринку в ресторан с баром под названием «Лан».
– Там будет очень весело! Просто замечательно! – воскликнула она напоследок, разразившись своим неподражаемым смехом.
Мы с Томасом переоделись и отправились в этот бар, который, как выяснилось, находился напротив нашего отеля. Как только открылись двери лифта, мы оказались в одном из наиболее впечатляющих мест, в каких мне приходилось бывать. Чтобы попасть на вечеринку, нужно было пройти через грандиозный ресторан большого ночного клуба. Громадный зал площадью, казалось, в тысячи квадратных футов был отделан с мелодраматическим изяществом, словно королевский дворец, – бархатная драпировка и огромнейшие люстры. В ресторане было несколько залов, несколько баров и уютных гостиных, по-разному воспроизводивших атмосферу роскоши.
Мы проследовали в конец зала, где и проходила вечеринка. Оживленные голоса и смех были слышны издалека. Подойдя ближе, мы увидели целую толпу вовсю выпивающих, модно одетых китайских неформалов. Уэй мы заметили сразу же. Одета она была в миниатюрное черно-белое платьице с блестками.
– Боже мой, как я рада вас видеть, друзья мои!
Она подбежала к нам и расцеловала нас обоих в щеки. Затем направила нас в бар, а сама умчалась, чтобы поздороваться с кем-то еще. Томас взял нам вина. Я обернулась и увидела Тамми – женщину, с которой мы познакомились в самолете. Она стояла с бокалом мартини в руке. Некоторое время мы с удивлением смотрели друг на друга, пытаясь сообразить, откуда мы друг друга знаем.
– Ох! Мы с вами летели в одном самолете, – наконец сказала я.
– Да, точно. Привет.
– Привет.
Ко мне подошел Томас, который принес бокалы с вином.
– Как вам понравился Пекин? Много удалось узнать о жизни одиноких женщин? – с любопытством спросила Тамми.
– Да уж, немало. Спасибо. Здесь очень интересно.
– Да, это правда, – сказала Тамми. – Произошло столько перемен, и так быстро – очень интересно за всем этим наблюдать.
– Правда? А что это за перемены? – полюбопытствовала я.
– Ну, например, супермаркеты у нас появились всего десять лет назад. А до этого к продуктам нельзя было прикасаться.
– Как вы сказали? Я что-то не понял, – произнес Томас.
– Магазины, где можно взять товар с полки и посмотреть на него, появились лишь несколько лет назад. А до этого все продукты лежали за прилавком.
Мысль о том, что может быть запрещено брать продукты в руки, прежде чем купить их, почему-то произвела на меня сильное впечатление.
– Выходит, у вас сейчас все по-другому, полная свобода: хочешь – живешь одна, хочешь – разводишься, хочешь посмотреть покупку – тоже не вопрос.
– Да, сейчас у нас много свободы. Не то что у наших матерей.
– А скажите мне вот что. Женщины у вас когда-нибудь подумывают о том, чтобы завести ребенка в одиночку? Такое в принципе бывает? – как бы между прочим спросила я.
Тамми откусила кусочек фаршированного блинчика и совершенно прозаично ответила:
– Нет.
Мы с Томасом переглянулись. Ответ получился предельно ясным. Черно-белым, так сказать.
– Правда? Что, вообще никогда?
– Да. Никогда. Это невозможно.
– Что вы имеете в виду?
– Это невозможно.
Мне не хотелось давить на Тамми, поэтому, выдержав паузу, я просто еще раз переспросила:
– Что вы имеете в виду?
– Каждого ребенка при рождении регистрируют. Эта регистрация обеспечивает медицинское обслуживание и дает другие права. Ребенок, рожденный вне брака, регистрации не подлежит, власти его не признают. Его просто не существует.
Мы с Томасом некоторое время молча смотрели на нее.
– А скажите, Тамми, как поступает незамужняя китайская женщина, если вдруг забеременеет? – спросил Томас.
– Она делает аборт, – несколько удивленно ответила Тамми, как будто это и так было абсолютно очевидно.
– А что насчет усыновления? Может одинокая китаянка усыновить ребенка, взяв его из детского дома?
Новая информация просто шокировала меня.
– Нет. Это невозможно, – снова совершенно серьезно сказала Тамми.
– Но почему? Их же так много.
Тамми пожала плечами.
– Если позволить незамужним китаянкам усыновлять детей, вы позволите им быть матерями-одиночками. А это практически то же самое, что позволить им иметь собственных детей. Такого никогда не будет. А если и будет, то только через много лет.
В этот момент меня вдруг осенило. Все эти преуспевающие женщины в Пекине, которые наслаждаются своей свободой, не рвутся замуж и усердно занимаются карьерой, очень отличаются от западных женщин. У них нет плана «Б». Когда мы встречаемся не с теми мужчинами или крутим свои маленькие романы, мы все равно осознаем, что на кону в любом случае не стоит вопрос о материнстве. Многие из нас не желают растить детей в одиночку, многие не пойдут на это, даже если выбирать особенно не из чего. Однако в любом случае речь все-таки идет о нашем собственном выборе.
А эти незамужние дамы, которые могут ломать голову над тем, каким шампунем сегодня вымыть волосы, лишены выбора в том, чтобы стать матерью, если найти подходящего мужчину не удается. И их свобода дается им гораздо дороже, чем я себе представляла.
– Ладно, а если вам тридцать семь или тридцать восемь и вы все-таки хотите иметь детей, что вы делаете? – спросила я.
Тамми снова пожала плечами.
– Выходим замуж за первого встречного.
Должно быть, она заметила, как я погрустнела.
