Джорам стиснул зубы и пошел дальше. Осталось преодолеть еще один уровень.
Это был уровень Духа, послесмертие. Когда-то, наверное, он был невыразимо прекрасным и поражал наблюдателя умиротворением и покоем, доступным лишь тем, кто перешел из этого мира в следующий. Но теперь здесь все как-то поблекло, словно иллюзии начали рассеиваться. В общем-то, именно это и происходило на самом деле. Искусство некромантии — общения с духами — умерших было утрачено во время Железных войн и с тех пор так и не возродилось. И потому никто толком не помнил, как именно должен выглядеть этот уровень.
Вместо восхищения Джорам почувствовал только усталость и порадовался, что долгий, утомительный подъем скоро закончится. Юноша мельком подумал о том, что он будет вынужден взбираться по этой лестнице при каждом посещении императорского дворца — конечно, после того, как он станет бароном, — и Джорам решил, что заведет себе для таких случаев какой-нибудь подходящий экипаж. Например, в виде черного лебедя...
Вынырнув из мира духов, Джорам попал в закат — по крайней мере, ему так показалось — и понял, что дошел, наконец, до зала Величия.
ГЛАВА ТРЕТЬЯЗАЛ ВЕЛИЧИЯ
Еще не придя в себя от потрясения после стольких увиденных чудес, Джорам оглядел зал Величия и преисполнился благоговейным восхищением.
Этот зал парил над дворцом, словно мыльный пузырь, идеально круглый, целиком сделанный из хрусталя, такого же чистого и прозрачного, как окружающий воздух. Хотя сейчас зал Величия покоился на вершине башни Девяти Таинств, этот хрустальный пузырь при желании можно было перенести в любое место рядом со дворцом, под ним или над ним. Правда, для такого перемещения понадобилось бы тридцать девять каталистов и столько же Прон-альбан, которые трудились бы над этой задачей двенадцать часов кряду. Из хрусталя был сделан не только круглый купол над залом, с такими тонкими стенками, что, если постучать по ним ногтем, они отзовутся мелодичным звоном, но и пол, приподнятый примерно на четверть высоты стенок прозрачного шара. Джорам неуверенно сошел с лестницы каталистов. Юноше казалось, что если он сделает еще шаг, то нога его провалится в пустоту.
Солнце только что зашло. Олмин распростер свой черный плащ почти по всему небу. Сиф-ханар, которые помогали великому волшебнику, постарались дать приглашенным на бал возможность насладиться чудесной красотой ночи. На западе Олмин чуть приподнял край ночного плаща — там виднелся последний отблеск умирающего дня. Багрово-красные отсветы под чернотой неба казались струйками крови.
Впрочем, было уже довольно темно, и в зале замерцали светильники. Между светящимися шарами, по воздуху в хрустальной сфере, прогуливались императорские гости — подходили друг к другу, встречались, снова расходились в разные стороны. Светильники горели неярко, чтобы не отвлекать гостей от прекрасного ночного неба. Свет мерцал на шелках и драгоценностях, искрился в смеющихся глазах, блестел на мягких волнах развевающихся волос.
Никогда еще Джорам так остро не ощущал свинцовую тяжесть своего тела, лишенного Жизни. Он знал, что если шагнет вперед, если войдет в это зачарованное королевство, то хрустальный пол проломится у него од ногами, хрустальные стены разобьются на осколки от его неловкого прикосновения. Поэтому юноша остановился в нерешительности и подумывал о том, не спуститься ли вниз, не вернуться ли обратно в темноту, которая, в конце концов, была привычным и удобным убежищем.
Но вот какой-то каталист — один из тех, кто поднимался по лестнице вместе с Джорамом, отставая на несколько шагов, — пробормотав извинения, обошел вокруг молодого человека и зашагал, казалось, прямо по ночному небу. Услышав, как сандалии каталиста шлепают по хрустальному полу, Джорам приободрился и двинулся следом за священником. Осторожно пройдя несколько шагов, юноша снова остановился, потрясенный величественным зрелищем.
И наверху, и вокруг, со всех сторон сияли звезды — на своих обычных местах в ночном небе. Но сейчас звезды казались незначительными придворными, которые явились, чтобы засвидетельствовать почтение императору, и смиренно держались поодаль, сознавая свое положение. А внизу, под ногами, сверкал огнями город Мерилон, затмевая собой звезды. Звезды светились белым, холодным и мертвым светом, в то время как город полыхал красками жизни. Гильдейские дома ярко сияли, особняки вельмож переливались разноцветными огнями, то там, то здесь взмывали ввысь сверкающие спирали — новые экипажи летели к дворцу, новые гости присоединялись к уже собравшейся веселой толпе.
И Джорам стоял над всем этим.
Сердце юноши переполнилось красотой, которая его окружала, душу захлестнуло ощущение силы. В крови мелкими пузырьками забурлило возбуждение, опьяняя сильнее любого вина. Хотя тело Джорама осталось стоять на месте, его дух воспарил ввысь. Он был Альбанара, рожденный, чтобы ходить здесь, рожденный, чтобы повелевать, — и, наверное, не пройдет и часа, как все эти блестящие, усыпанные драгоценностями люди, которые сейчас настолько выше него, столпятся вокруг, чтобы подобострастно припасть к его ногам.
«Впрочем, это, наверное, немного слишком, — подумал Джорам и криво усмехнулся. Усмешка не развеяла суровой мрачности его лица, лишь добавила огня темным глазам. — Нет, вряд ли эти люди падут ниц перед бароном. Однако я потребую, чтобы все нижестоящие в моем присутствии ходили по земле. Не могу представить, что допустимо поступить иначе. Надо будет спросить у Симкина... Кстати, куда он опять запропастился?»
Подумав о Симкине, Джорам вспомнил, что обещал не представляться императору без него. Юноша нетерпеливо огляделся. Теперь, когда он немного совладал с первым потрясением, Джорам услышал, как в дальнем конце хрустального зала выкрикивают имена. Там светильники горели ярче всего, и именно туда слетались маги, словно подхваченные ветром осенние листья. Джорам тоже двинулся в том направлении, присматриваясь и прислушиваясь, стараясь отыскать в толпе Гвендолин, или лорда Самуэлса, или Сарьона. Но он не мог далеко отойти от лестницы. Симкин наверняка будет искать его здесь. Да куда же подевался этот дурак! Никогда его нет на месте...
— Мой милый мальчик, не надо стоять, разинув рот! — послышался раздраженный голос. — Благодарение Олмину, мы не взяли с собой Мосию. Твоя челюсть упала на пол с достаточно громким стуком. Вот тебе добрый совет — попытайся сделать вид, будто тебе все это наскучило так же, как и всем остальным.
Лоскуток оранжевого шелка трепетал в воздухе. Симкин медленно опустился к Джораму откуда-то сверху. Полы длинного одеяния развевались вокруг его лодыжек.
— Где ты был? — спросил Джорам.
Симкин пожал плечами.
— Возле фонтана шампанского. — Он приподнял бровь, заметив, что Джорам нахмурился. — Тю-тю! Я наверняка уже говорил тебе, мой темный и мрачный друг, что когда-нибудь на твоем лице навеки застынет это неприятное выражение. Пойми, мне просто надо было чем-то занять себя, пока ты совершал восхождение через девять кругов ада. Теперь ты знаешь, почему в Мерилоне нет толстых каталистов. Ну, почти нет.
