Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Неустойчивость шведской монархии замедляла христианизацию страны. В Дании и Норвегии языческое сопротивление огнем и мечом сломили короли, но шведским монархам приходилось действовать с осторожностью. Короли-язычники не противились деятельности миссионеров в открытую. Те правители, с которыми встречался в Бирке Ансгар, посоветовавшись с местным тингом, разрешили ему проповедовать и крестить, но сами креститься не пожелали, а без примера со стороны монарших особ Ансгар так и не смог создать полноценной христианской общины. Его старания продолжил другой Гамбургско-Бременский архиепископ, Унни, но успел он не много и умер в Бирке в 936 г. Новый толчок христианизации Швеции дало крещение данов Харальдом Синезубым. В царствование Эрика датский миссионер, архиепископ Одинкар Хвите-старший, стал проповедовать у гётов, обосновавшись в Скаре, что в Вестергётланде. Адам Бременский считал, что Одинкар так преуспел потому, что был даном и «мог легко убедить варваров во всем, что касается нашей веры». Сам Эрик крестился в Дании в 980-х или в начале 990-х, но Адам пишет, что, вернувшись в Швецию, король тут же отрекся от христианства. Олафа Шётконунга, по преданию, крестил в 1008 г. в Хусабю, неподалеку от Скары, святой Сигфрид, английский монах-миссионер из Гластонбери. Вероятно, эта дата слишком поздняя: христианские символы Олаф чеканил на своих монетах в новом городе Сигтуне с самого начала своего царствования, так что крестился он, скорее всего, до того, как стал королем. Возможно, он сделал это одновременно с отцом, но оказался более восприимчив к новому учению. Похоже, что в «Господней Сигтуне», как называл Олаф свой город на монетах, от самого ее основания была заметная доля христианского населения, поскольку на обширных городских кладбищах обнаружено не много языческих погребений. Не исключено, что по замыслу Олафа Сигтуна должна была стать христианским противовесом расположенному неподалеку языческому культовому центру в Уппсале, для чего он и построил в городе несколько церквей. Олаф всерьез взялся за устройство формальных институтов духовной жизни и в 1014 г. основал в Скаре епархию, но языческие воззрения были еще так сильны, что он не рисковал обращать шведов силой оружия. Однако даже его ненавязчивые способы распространения христианства возмущали ярых язычников, и под конец царствования Олафу пришлось разделить власть с сыном Якобом, который после смерти отца в 1022 г. унаследовал престол. Язычники ненавидели библейское имя нового монарха и заставили его после коронации взять подлинно шведское – Анунд.
Смена имени была уступкой, дальше которой Анунд заходить не собирался. И он, и его наследники продолжили помогать церкви, поощрять миссионерскую деятельность и строить епархиальную систему. К 1080 г. язычество среди гётов уже отмирало, и миссионеры разъезжали по стране, разрушая капища и низвергая идолов. А вот шведы упорно сопротивлялись крещению. Епископы-миссионеры считали, что язычества в Швеции не одолеть, пока не разрушен языческий храм в Уппсале, но шведские короли отказывались применять силу. Когда в 1030-х толпа язычников изрубила топорами рьяного английского миссионера по имени Уилфрид, демонстративно повергшего идол Тора в Уппсале, Анунд не стал никого наказывать. А 30 лет спустя король Стенкиль (правил в 1060–1066 гг.) не позволил новоназначенному епископу Сигтуны Адальварду разрушить святилище в Уппсале, опасаясь мятежа язычников. И опасался он не напрасно. Сын Стенкиля Инге Старший, коронованный около 1080 г., оказался более ревностным христианином, но когда на тинге в Уппсале он попытался запретить язычество, его забросали камнями, после чего королю пришлось бежать в Вестергётланд. На место Инге шведы посадили его шурина Блот-Свена (Свен Приносящий Жертвы), который согласился восстановить в правах язычество и совершать традиционные жертвоприношения. Тут же заклали коня, разрубили на части для общего угощения, а кровью смазали священное дерево. Но правил Свен всего лишь около трех лет. Изгнанник Инге собрал небольшое конное войско и вторгся в Свеаланд, захватив Свена врасплох ранним утром во дворце. Окружив дворец, люди Инге подожгли его. Тех немногих, кому удалось вырваться из горящего здания, воины Инге тут же изрубили. Гибель Свена сломила языческое сопротивление в Швеции. Вернувшись на трон, Инге возобновил свой крестовый поход против язычников и вскоре разорил святилище в Уппсале, поставив на его месте церковь. К моменту смерти Инге в 1105 г. Швеция была в основном христианской. Столь давно предсказанная гибель прежних богов наконец случилась.
Глава 11
Палермо, Иерусалим и Таллин
Из викингов в крестоносцыB начале XII в. скандинавские королевства уже мало отличались от остального католического мира. Замки, романские церкви и соборы изменили пейзаж, как не смогли никакие постройки викингов.
Европейский стиль преобладал в декоративных искусствах и в одежде, а языком высокой культуры стала латынь. Военная знать обучалась кавалерийскому бою и сражалась верхом. Люди по большей части стали христианами не по принуждению, а по убеждению, и разделяли воодушевление и религиозный пыл крестовых походов. Скандинавские короли, относительно недавно приобщенные к христианской цивилизации и в стараниях укрепить свою власть всецело опирающиеся на христианскую концепцию монархии, в числе первых оценили достоинства крестовых походов с точки зрения политической и религиозной. К тому же, хотя мотивы были иными, зачастую объяснить разницу между крестовым походом скандинавов и старым добрым нашествием викингов было непросто.
Крестовые походы стали ярким показателем растущей уверенности католического Запада в своих силах. После столетий обороны католический мир принялся расширяться. В круг христианских стран вошли Скандинавия, Польша и Венгрия, в Испании полным ходом шла Реконкиста – изгнание мусульман-мавров.
Укрепление государственности принесло в христианские страны политическую стабильность, там росло население, оживлялась торговля, началось культурное возрождение. Впервые за несколько сотен лет западноевропейские народы не были всецело поглощены только заботой о выживании. Запад расцветал, а тем временем Византийская империя, не один век остававшаяся величайшим из христианских государств, после ряда катастрофических поражений от турок-сельджуков постепенно приходила в упадок. В 1095 г. византийский император Алексей I обратился к папе Урбану II с просьбой о военной помощи против турок. Он подразумевал отправку наемных воинов, которые встанут под императорские знамена и будут сражаться в византийской армии. Урбан же призвал к священной войне за освобождение Иерусалима от неверных – мусульман, занимавших его более 450 лет, – и его возврат в лоно христианского мира. Для поощрения добровольцев Урбан объявил, что всякий, отправившийся в поход, освобождается от епитимьи за совершенные грехи, что было широко, хотя и неверно, понято как обещание немедленного попадания в рай в случае гибели. По сути, крестовый поход был великим вооруженным паломничеством.
На призыв папы откликнулись десятки тысяч: от великих вельмож вроде герцога Роберта Нормандского до скромных землепашцев, вовсе не имевших воинской подготовки. Военная знать откликнулась особенно охотно: многие годы церковь осуждала ее за жестокость и насилие, и вот наконец у рыцарей появилась возможность заняться своим делом во имя Господа. Большинство участников первого крестового похода составили рыцари из Франции и Священной Римской империи, но, несомненно, были среди них и скандинавы – например, знатный датчанин по имени Свен с французской женой Флориной и многочисленной дружиной. Несмотря на то что крестоносцы тысячами умирали в пути от голода, жажды, болезней и усталости, а также гибли в сражениях – именно такая участь постигла Свена, – поход оказался победоносным: в 1099 г. после недолгой осады Иерусалим пал. Однако рыцарское Иерусалимское королевство, основанное после победы крестоносцев, не могло выжить без постоянной военной поддержки извне. В последующие 200 с лишним лет церковь объявляла восемь крупных и несколько десятков мелких крестовых походов, но в конце концов и они не помешали мусульманам отвоевать Святую землю. Первый крестовый поход был настолько успешен, что по этому принципу тут же начали собирать экспедиции против любых врагов Господа, кем бы они ни были и где бы ни жили. Клятву крестоносца можно было исполнить, сражаясь с маврами в Испании, с язычниками славянами и балтами на Балтике, православными еретиками на Руси и в Византии, еретиками-катарами на юге Франции. Хотя в первом походе короли не участвовали, вскоре они поняли, что, став крестоносцем, можно враз обрести славу защитника христианских народов.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
