Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Далее С.А. Голунский отметил, что советское обвинение представит доказательства того, что в августе 1941 года нападение на Советский Союз намечалось уже на лето 1942 года, причем предполагалось всю Восточную Сибирь включить в район так называемой великой Восточной Азии.
Границы этой великой Восточной Азии, которая, согласно тройственному пакту, отдавалась на съедение Японии, рассматривались руководителями японской агрессии, как нечто очень эластичное.
На втором заседании Тайного совета 12 октября 1942 г., на котором обсуждался вопрос о создании министерства по делам великой Восточной Азии, Тодзио спросили, каковы же пределы сферы великой Восточной Азии. В ответ на этот вопрос Тодзио назвал те территории, которые к этому времени уже были захвачены Японией, и добавил, что в эту сферу должны войти также новые территории, оккупируемые в ходе войны, и что таким образом эта сфера будет расширяться с увеличением оккупированных территорий.
Другими словами, в состав великой Восточной Азии будет включено все то, что удастся проглотить.
«Мы представим Трибуналу, — сказал обвинитель, — документальные доказательства, из которых будет видно, что из советских территорий предполагалось проглотить все, что не будет проглочено Германией. Так, сибирскую магистраль предполагалось поделить: к западу от Омска — Германии, а к востоку — Японии.
В период 1941–1942 гг. в Токио разрабатывались не только оперативные планы военного нападения на Советский Союз, но и планы военного управления теми советскими территориями, которые предполагалось оккупировать. Мы представим эти планы Трибуналу. Из них будет видно, как предполагалось применить на практике японскую расовую теорию, как намечалось организовать массовое переселение на оккупированную территорию японцев и разрабатывались специальные меры для предотвращения концентрации в Сибири славян, "вытесняемых с запада". Все эти планы и расчеты строились на твердой уверенности в окончательной победе Германии».
Обвинитель указывает, что ставка на победу Германии и на поражение Красной Армии была непременным условием, которое фигурировало во всех расчетах японских политиков, когда они развивали свои агрессивные планы не только против Советского Союза, но также против Соединенных Штатов и Великобритании. И эта ставка была бита. Время шло, но победа Германии в Европе и Японии — на Тихом океане не наступала. Наоборот, японские вооруженные силы все глубже и глубже увязали в войне, а Красная Армия по-прежнему твердо стояла на советских границах, и тот благоприятный момент для нападения на СССР, которого все время ждали и не могли дождаться японские завоеватели, не приходил.
Обвинитель подчеркивает, что это не значит, что Япония, хотя и поневоле, соблюдала пакт о нейтралитете с Советским Союзом. Япония преднамеренно и систематически нарушала этот пакт и оказала Германии очень серьезную помощь. Несмотря на большую потребность в войсках на других фронтах, Япония все больше и больше усиливала свои вооруженные силы на советской границе. В 1942 году в Маньчжурии было сосредоточено 1 млн. 100 тыс. войск, т. е. почти 35 % всей японской армии, включая танковые и авиационные части.
Указав, что японское правительство знало, что СССР не собирается напасть на Японию, обвинитель продолжал:
«Если бы Япония честно соблюдала свой договор о нейтралитете с Советским Союзом, если бы она не вынуждала его держать, по собственному признанию японского командования, очень большие вооруженные силы на границах с Маньчжурией, то СССР имел бы возможность с самого начала использовать эти силы в войне с Германией. Это не только изменило бы весь ход советско-германской войны, но, по всей вероятности, весь ход второй мировой войны был бы совершенно другим. Что же касается советско-германской войны, то совершенно бесспорно, что эта война кончилась бы гораздо скорее и с гораздо меньшими жертвами для Советского Союза.
Правда, с другой стороны, если бы вся эта миллионная армия, которую японское правительство и японское командование в продолжение всей войны держало в Маньчжурии, со всей ее военной техникой была брошена в бой на Филиппинах, на Новой Гвинее и на других фронтах, то задача союзных армий на этих фронтах была бы, конечно, существенно затруднена. Однако это никак не является смягчающим обстоятельством для обвиняемых». Обвинитель указал, что Япония нарушала пакт о нейтралитете с Советским Союзом также путем передачи Германии в течение всей войны военной информации о Советском Союзе. Япония топила советские суда и всячески препятствовала советскому судоходству на Дальнем Востоке.
После безоговорочной капитуляции Германии японские политики и стратеги поняли, что с «новым порядком» в Европе покончено раз и навсегда. Однако и после этого они не захотели сложить оружие, рассчитывая на то, что, имея еще нетронутую отборную армию Маньчжурии и большие силы на японских островах, они могут поторговаться и не только спасти свою шкуру, но и сохранить средства для того, чтобы начать планировать и готовить новую агрессивную войну. Поэтому они отвергли Потсдамскую декларацию, призывавшую Японию к безоговорочной капитуляции, и обратились к Советскому правительству с просьбой о посредничестве.
Но демократические страны, наученные горьким опытом, твердо стояли на своем решении не идти ни на какие сделки с агрессором. Они не могли пойти ни на что другое, кроме безоговорочной калитуляции Японии, от которой японское правительство отказывалось. Такой отказ означал затяжку войны на неопределенное время. Вот почему Советский Союз отверг просьбу японского правительства о посредничестве, как беспредметную, и по просьбе своих союзников — США и Великобритании, — верный своему союзническому долгу, желая всемерно ускорить окончание войны, от которой человечество уже шесть лет истекало кровью, объявил войну японскому агрессору.
Советский Союз преследовал при этом также и цель: дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после ее отказа от безоговорочной капитуляции.
Свою речь С.А. Голунский закончил следующими словами: «Понадобился сокрушительный удар Красной Армии по сосредоточенным в Маньчжурии отборным японским войскам, чтобы зарвавшиеся японские империалисты, наконец, поняли, что они проиграли войну. Они поняли, что они побиты, да и трудно было не понять этого при том положении, в каком оказалась разгромленная и окруженная со всех сторон Япония, но они до сих пор не признают и не хотят признать, что они совершили преступление. Они все как один заявили здесь на суде, что не считают себя виновными ни в чем. Это еще раз подчеркивает, что, если бы они оказались на свободе, если бы в их руках оказались необходимые средства, они опять стали бы действовать точно так же, как они действовали до сих пор».
В конце речи С.А. Голунский представил Международному трибуналу помощников обвинителя от Советского Союза, которые представят доказательства обвинения.
ДОКУМЕНТ № 12
ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ ОБВИНИТЕЛЯ ОТ СОВЕТСКОГО СОЮЗА — ГОСУДАРСТВЕННОГО СОВЕТНИКА ЮСТИЦИИ 2-ГО КЛАССА А.Н. ВАСИЛЬЕВА НА ТОКИЙСКОМ ПРОЦЕССЕ
«Господин Председатель и господа члены Трибунала, близится момент, когда вами будет вынесен приговор по делу главных японских военных преступников.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
