Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Я закивала, боясь спугнуть неосторожным словом что-то важное.
– Так я у знахарки про нее спросил. Кто, кстати, надоумил тебя насчет знахарки?
– Па-ап!
– Да, она сказала странную вещь. Что Египетская жива, но вроде как не человек. Не зомби, не призрак, а не пойми что. Она в услужении у какой-то нечистой силы, и увидеть ее человек не может. А эта нечистая сила обитает на старом раскопе. Там, где странные тела нашли, тебе мать рассказывала. И может быть, Татьяна тоже… Вы ведь по той же яме бродили, да?
Я кивнула.
– Может, и врет, – рассуждал отец уже как будто сам с собой. – Эти знахари – все с приветом. Да только место нехорошее, факт. Если там люди пропадают!
– А ты сам ничего такого не видел?
– Не-а. Хотя инспекторши говорят… А, неважно! Вам, девчонкам, вечно всякая мистика мерещится.
– Ну, пап!
– Они видели тень. Сидим у костра втроем: я, Алексейваныч, Татьянсанна. Леха нам что-то рассказывает, смешное что-то, а Татьянсанна не то что не смеется, а бледнеет на глазах. Смотрит куда-то в землю, а у самой глаза округляются. Я проследил: земля и земля. «Что случилось?» – спрашиваю. А она так под ноги показывает и говорит: «Тень. Нас трое, а тени четыре».
– И ты увидел?
– В том-то и дело, что нет. Думал, разыгрывает. Посидела с нами, ушла. Подошла Лена – инспектор второй группы. Через минуту – тоже в землю так уставилась. Мы с Лехой уже не верим, я говорю: «Хватит нас дурачить, заговорщицы!» А она – в обморок. Настоящий, с белыми губами и холодным потом, такой не изобразишь… Только мы-то, Кать, ничего не видели!
– Черный Дьякон топил только женщин. – Я пробубнила это себе под нос, а не для отца. Но он как будто понял, о чем я.
– Похоже… Египетская ведь тоже видела эту тень. Я тогда и не запомнил: пошутила и пошутила. Десять лет прошло, и вот все повторяется… Ты-то сама ничего такого не видела? – Он так спросил, как будто дневник потребовал показать на середине интересного фильма. Я не ожидала и замешкалась с ответом. Конечно, отец заметил:
– Да или нет?
– А говорил, не веришь в эту мистику…
Теперь настала его очередь растеряться:
– Я верю в то, что здесь пропадают люди. Поэтому ты едешь домой без разговоров. – Он взял меня за руку, будто я упиралась, и прибавил ходу.
До платформы оставалось метров двадцать, и я уже видела Наташку и Нелю с родителями. Похоже, они не захотели идти пешком, как мы с отцом, а доехали на попутке. Я помахала, но никто не заметил. Все озабоченно рассматривали маленькое строение кассы с той стороны, где должно висеть расписание.
– Еще не уехали? – Отец перехватил мой взгляд. – Интересно, что с электричками? Я только до трех отпросился, еще не хватало до вечера тут застрять.
– Может, они только подошли… – Я уже видела, что не права. Неля жевала мороженое, свободной рукой копаясь в рюкзаке, Наташкин отец искал, куда пристроить уже пустую бутылку… По дороге палаток не было, если что.
Мы не успели подняться на платформу, как услышали злорадный кассиршин голос:
– Чего ждете? Сегодня все электрички отменены! Скорые пойдут!
Про скорые она добавила с такой гордостью, будто сама же их и запустила, да не просто так, а чтобы нам насолить.
– Что же вы молчали?
– Что нам делать? – Наташкин отец с Нелиной матерью сказали это хором. Мой тоже включился со своим «Я отпросился до трех»… В общем, пока взрослые нападали на кассиршу, Наташка оттащила нас в сторону на военный совет.
– Я знала, что скоро тебя увижу, мажорка. Значит, сон в руку.
– А моей маме тоже снился сон… – начала Неля, но Наташка отмахнулась:
– Снилось мне сегодня, что нам отсюда не выбраться.
От Наташки это звучало не глупо, а страшно. Нет, я, конечно, сказала: «Ты же не веришь в мистику», – но получила подзатыльник и удовлетворилась ответом. Наташка наконец признала очевидное – уже хорошо.
– Мне снилась Танька. Сидела в яме под кустом, веселая такая. Я говорю: «Пошли в лагерь», а она: «Я вас и здесь подожду. Мне тут хорошо, и вы обязательно ко мне вернетесь». Я говорю: «Что ж здесь хорошего-то?» – а она: «Компания хорошая», – и пропала. Твоей, говори, что там снилось?
– Тоже Танька. – У Нели было виноватое лицо. – Только она говорила, чтобы мать забирала меня из больницы и увозила скорее.
Наташка хмыкнула:
– Путается в показаниях наша Татьяна.
– Только она еще… – Неля опасливо глянула на меня. – Говорила, что Катю с собой не надо брать ни в коем случае, она всех до беды доведет.
Я не обиделась и даже не удивилась. Девчонки-то жабами ночью не скакали, и отметин у них нет. Значит, еще не потеряны для общества. А я, выходит, уже того? Как отец говорил: «В услужении у какой-то нечистой силы?» Вот уж фиг! Мы с отцом отсюда уедем! Пешком уйдем! Ишь чего, «вернешься в яму»…
– Ладно, пойду. – Я встала со здоровенной спортивной сумки Наташкиного отца. – Все равно ж нам не по дороге: вам до города, нам только до деревни…
– Погоди! – Неля вцепилась в мой рукав. – Ты обиделась?
– Еще чего! Просто не хочу вас подставлять.
– Сядь, мажорка. – Наташка дернула меня за второй рукав. – Моему тоже кое-что приснилось. Послушай, еле выпытала… А вы думали, почему они так синхронно за нами прибежали?
Я села: и правда, было любопытно.
– Девочки! – Наташкин отец шел к нам. – Вставайте, идем на автобус. Катя, прощайся с папой, он с нами не поедет, его на работу вызвали.
Нелина мать еще топталась у кассы, поглядывая в мою сторону. Впечатлительная тетка, похоже. И, судя по всему, не зря. Отец подбежал ко мне, на ходу снимая рюкзак, и зашипел в ухо:
– Еще две студентки пропали! Надеюсь, эти сбежали домой. Сейчас приеду, по лагерю пробегусь и буду обрывать телефон их родителям. Ты уж прости! – Он покосился на девчонок (будто они не узнают!) и, ворча, побежал в свой лагерь.
Наташкин отец взвалил на одно плечо мой рюкзак, на другое – свою здоровенную сумку.
– Пошли. Следующий автобус через час, как раз успеем.
Мы с девчонками послушно потрусили за ним. Замыкала шествие Нелина мама.
Мы шли-шли, наверное, тысячу километров. Хотя это, конечно, из-за температуры мне так показалось. Поговорить при родителях не могли, а когда наконец сели в автобус, я уснула без задних ног: бессонная ночь дала о себе знать. Помню еще, что мне не приснилось ничего, и даже во сне я жутко радовалась этому факту.
Проснулась от Наташкиных пинков:
– Продирай глаза, мажорка! Мы соскучились без тебя.
Я продрала. Автобус никуда не ехал, а стоял себе у какого-то перелеска, почти пустой. Это ж сколько народу вышло?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
