Тот, что с лентой, выпрямился.
— Кто бы это мог быть, Кевин?
Кевин поднялся с ковра.
— Сэр, простите, сэр… этот… джентльмен…
— Скажем так — я вошел сам. — Я просиял обаятельнейшей из улыбок. — Мне нужно подходящее платье, и быстро.
— Подходящее для чего? Для работы? — спросил здоровяк издевательским тоном. Кевин прикрыл рот, чтобы спрятать усмешку. — Давай, Джеймес, вышвырни его — и будем заканчивать. Мне нужно через час быть у лорда Келлермина.
Я решил вести себя по крайней мере наполовину цивилизованно. В конце концов, я находился в столице Империи, там, где дела и слова становятся быстро известны повсюду. Я выудил золотой и крутил его вокруг пальцев.
— Нет нужды выкидывать меня. Я всего лишь хочу заказать платье. Возможно, что-то такое, что одобрил бы лорд Келлермин.
— Вышвырните его вон. Этот тип бредит, он завшивел, и Бог знает, не краденая ли это монета.
Толстяк побагровел.
— Разумеется, советник Гетмон. — Джеймес быстро поклонился советнику и хлопнул в ладоши, явно кого-то вызывая. Он снова повернулся ко мне. — У нас избранная клиентура, молодой человек, и уверяю вас, полный наряд, подобающий лорду Келлермину, стоит всяко больше дукета.
Монетка мелькнула над костяшками. В Годде за один дукет я бы опустошил целую портновскую мастерскую.
Из глубины лавки показались двое, судя по всему, странствующие портные, в опрятных черных туниках. У одного были закроечные ножницы, у другого портновский метр. Я глубоко вздохнул — принято считать, что это успокаивает. Качество стоит денег, манеры — отнюдь.
— Этого хватит?
Я достал горсть золота: десять, может, пятнадцать монет. По весу всегда чувствуется, что эта сумма чего-то стоит.
— Вызовите постовых, он явно убил кого-то знатного или оставил истекать кровью в переулке.
Советник Гетмон шагнул ко мне и замер, сообразив, что его никто не удерживает.
Спокойно.
Я снова глубоко вдохнул. Двое портных, те, что с ножницами и линейкой, подошли, каждый старался идти медленнее другого и подойти вторым.
Незаконченный шаг Гетмона практически не сократил расстояние между нами, и я сделал это сам. Спокойно, сказал я себе. Четыре быстрых шага — и я схватил его за пояс и плечо. Здоровый мужик, но я смог толкнуть его так, что после него осталась характерной формы дыра в ставнях. Затем я повернулся к портному, тому, что был поменьше ростом и махал передо мной линейкой. Я дал ей сломаться об мою кирасу, скрытую под плащом. Позади остатки ставень с грохотом рухнули вниз. Оказывается, я не слушаю хороших советов, даже когда раздаю их сам.
— Разумеется, выбрать хороших клиентов чрезвычайно важно, — сказал я Джеймесу. — Но поскольку вы пока более никем не заняты, можно ли попросить вас заняться в таком случае мной?
Мастер попятился, глядя на покореженное окно. Второй портной выронил ножницы, как и следовало ожидать, первый созерцал сломанную линейку.
— Одежда!
Я хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание, но Джеймес не сводил глаз с дороги.
Я посмотрел сам — мало ли, городская стража помогла советнику и собирается испытывать мое терпение. Вместо подбитых доспехов и окованных железом дубинок городских стражей я заметил ряды бородатых северян, слабые лучи солнца отражались от кольчуг, круглые щиты были пестро раскрашены, на шлемах — церемониальные рога. Я оказался у окна как раз вовремя, чтобы увидеть центр процессии. Четверо на лошадях, воины впереди несли змеевидные трубы, обернутые вокруг их тел.
— А, чтоб меня! — Я шагнул на обломки дерева. Советник Гетмон быстренько уползал, но я утратил интерес к нему и уж тем более не собирался ему помогать. — Синдри!
Он ехал на белом мерине, в белом меховом плаще, с распущенными волосами, просто собранными золотым обручем, но это был Синдри.
— Синдри! — заорал я во все горло. Как раз вовремя — воины, идущие перед его конем, подули в трубы, заглушая все прочие звуки.
На миг показалось, что он не услышал, но потом развернул коня и протолкнулся сквозь ряды, сея беспорядок.
— …Черта ты тут делаешь?
Его слова донеслись до меня, как только смолк рев труб.
— Пришел полюбоваться на свой трон.
Щеки болели от непроизвольно появившейся улыбки. Было приятно видеть знакомое лицо.
— Жутко выглядишь. — Он спрыгнул с седла, меха взметнулись — видимо, какая-то арктическая лиса. — Сначала я принял тебя за сарацина. Наемника, к тому же не слишком удачливого.
Я оглядел себя.
— Гм. Ну да, кое-чем я разжился в Африке. И загорел неплохо.
Я приложил свое темное запястье к его — бледному.
— В Африке? Так и не знаешь покоя? — Он покосился на оставшуюся на улице колонну. — Ты должен отправиться с нами. Можешь поехать рядом с Элин. Помнишь мою сестру Элин?
Естественно, я помнил. «Приезжай к нам зимой», — сказала она.
— Моя лошадь в гостинице. А куда ты направляешься? И зачем? На севере слишком похолодало?
— Я женюсь. — Он усмехнулся. — Можешь пойти с нами пешком, если это не унизит достоинство короля.
— Достоинство? — Я тоже усмехнулся и стряхнул с плеча щепку.
Синдри вернулся в процессию пешком, и я занял место воина рядом с ним.
— Миледи, — кивнул я Элин, бледной, одетой в черный бархат, с гривой светлых волос.
— Вот это мой дядя Торгард и Норв Сырой, наш знаменосец из долины Хаке, — указал Синдри на других всадников, пожилых, в шлемах и со шрамами.
Я ударил кулаком в кирасу и склонил голову, памятуя, как низко такие люди ценят принятые во Вьене тонкости этикета.
— А твой отец?
— Долг удерживает его в Маладоне. Мертвые поднимаются с холмов. И его здоровье…
— Обычная простуда, — наклонился к нам герцог Маладон.
Трубы снова заревели, и колонна двинулась вперед. Впереди стояла мертвая тишина.
— Женишься? — спросил я. — На южанке?
— Девчонка из Хагенфаста, хороший род викингов. Из отцовских союзников, но хорошенькая. Адская кошка в мехах.
Элин фыркнула.
— И вы все отправились во Вьену…
Синдри показал на один из рогов на шлеме.
— Мы традиционалисты. Застыли в прошлом. Едва отпустили старых богов через тысячу лет после пришествия Христа. На севере любой важный брак должен быть засвидетельствован императором, а это значит — надо ехать ко двору. Даже если императора нет. Или управляющего. Вот в чем дело.
— В любом случае, рад видеть.
И это была правда.
