Вера молча улыбалась своей милой печальной улыбкой.
Рэйчел больше не двигала глазами, но к тому моменту, когда Джек привез девочек, ее веки были приоткрыты. Не очень сильно — видно было только узкую белую полоску глазного яблока. Правда, этого вполне хватало, чтобы испугаться той мысли, что Рэйчел, открыв глаза, будет весь остаток жизни смотреть в никуда. Доктора говорили — сделан еще один шаг вперед, но для Джека это было сплошным мучением, и он просто сходил с ума от нетерпения.
— Это выглядит ужасно, мама, — сказала Саманта. — Ты всегда говорила мне — или делай хорошо, или вообще не делай. Такие глаза никуда не годятся.
Хоуп в это время пыталась заглянуть матери под веки в надежде разглядеть зрачки. Выпрямившись, она заметила обручальное кольцо и сразу же вопросительно посмотрела на Джека. Он уже решил, что она собирается выразить недовольство тем, что он обыскал ее комнату, но Хоуп только спросила:
— Где ты его нашел? Мама тебе его отослала? Я всегда думала о том, где оно.
— Она его хранила, — ответил Джек, неуверенно глядя то на Хоуп, то на Саманту. — Я решил, что это может помочь. У кого-нибудь есть вопросы?
* * *
Вопросов ни у кого не возникло. Девочки так же, как и он, волновались, так же, как и он, не хотели покидать Рэйчел. Приезжал Бен. Приезжала Джен. Пришли Стив с Карой, проводили какие-то тесты и что-то обсуждали. Приезжала Нелли. Приезжала Чарли. Синди повернула Рэйчел, та застонала. Глаза были по-прежнему полуприкрыты. Дункан увез Веру. Снова приходил Стив. Кэтрин съездила в «Макдоналдс» за ужином, и они помахали жареным мясом перед носом Рэйчел.
К девяти часам в палате остались только Джек и девочки. Побледневшая Хоуп зевала. Саманта мрачно смотрела по сторонам. Джек с замиранием сердца ждал.
Они по очереди заговаривали с Рэйчел, снова и снова повторяя ей одно и то же, подбадривали ее, умоляли, в глубине души надеясь, что она вот-вот откроет глаза, раз нет причин держать их закрытыми.
В десять они отправились восвояси. Домой ехали молча, разговаривать не хотелось. Где-то на полпути их настиг дождь. Свернув возле почтовых ящиков с шоссе, Джек сбросил скорость и с каким-то странным чувством двинулся вверх по каньону. Когда машина доехала до места, все дружно вылезли из нее и встали под дождем.
— Я собираюсь прогуляться, — заявил Джек, которому внезапно захотелось действовать. На ночь глядя гулять под дождем — это вполне в стиле Рэйчел. — Кто со мной?
— Я.
— Я.
Единственное, что они сделали перед уходом, — проверили автоответчик. Для Саманты были сообщения от Лидии, Брендана и Шелли. Для Джека — от его адвоката и от потенциального клиента в Хиллсборо. Из Детройта звонила Виктория, в полном восторге от полученного известия, обещала позвонить еще. Из больницы сообщений не было.
Захватив плащи, сотовый телефон Джека и мощные фонари, которые Рэйчел держала под рукой на случай отключения электроэнергии, что, по словам Веры, часто случалось здесь зимой, они накинули капюшоны и вышли из дома. На лугу дождь чувствовался сильнее, но под деревьями его шум превращался в еле слышный шепот. Воздух был прохладным, пахло сырой землей.
Хоуп привела их к могиле Джиневры. Постояв там несколько минут, они пошли дальше уже во главе с Самантой. Вскоре она обернулась и сделала знак остановиться.
— Я приведу вас на свое место, но оно только мое. Вам туда нельзя приходить, поэтому закройте глаза — дальше я поведу вас так.
— Нет! — отказался Джек. — Я не могу идти с закрытыми глазами. Если хочешь поделиться, то делись. Пошли, Сэм! Все равно так темно, что ничего не видно. Днем я этого места не узнаю.
— Хоуп узнает.
— Нет, — пообещала Хоуп. — Я клянусь!
Джек сгорал от желания посветить Саманте фонарем в лицо, чтобы увидеть его выражение. Она повернулась и пошла вперед. Меньше чем через пять минут, следуя по такому извилистому пути, что Джек совершенно потерял ориентировку — как, очевидно, и замышляла Саманта, — они пришли на ее место. Это была еще одна роща мамонтовых деревьев с могучими дуплистыми стволами.
Саманта поспешила укрыться от дождя в одном из таких дупел. Хоуп нырнула в другое — по соседству. Джек нашел убежище в самом просторном, располагавшемся правее остальных. Посветив фонарем, он увидел яркие пятна плащей и, удовлетворенный, выключил свет.
Ночь была непроглядная. Ни луны, ни тумана — только густой лес под плотным слоем облаков. Ровный шум дождя был сейчас единственным реальным звуком. А вот послышавшийся смех был, разумеется, чистой фантазией, как и образ спрятавшейся рядом Рэйчел.
Джек подался назад, молясь о том, чтобы за спиной не оказалось ничего живого, и чуть не умер от страха, когда что-то прошмыгнуло мимо и толкнуло его в бок.
— Господи! — отшатнувшись, воскликнул он.
— Это я, — прошептала Хоуп. — Ш-ш! Я не хочу, чтобы она знала, что я здесь. Она думает, я ничего не понимаю. Нет уж! Твое дупло гораздо лучше моего.
— Черт побери, Хоуп, ты отняла у меня десять лет жизни! — засмеялся Джек, прижимая ее к себе. Но тут снаружи раздался какой-то шум, и оба взвизгнули от страха.
— Что с вами, люди? — втискиваясь в дупло, воскликнула Саманта. — Вы думали, это кто? Фредди Крюгер? Пожал-ста!
Джек снова засмеялся. Он представил себе, как они втроем сидят в этом дупле — точно такое же переплетение рук и ног, такая же куча-мала, как на фотографии, лежавшей лицом вниз в ящике гардероба, — и у него внезапно закружилась голова. Да, конечно, сказывается усталость, но дело не только в этом. Забившись вместе со своими дочерьми в какую-то темную нору, где пахло мокрой древесиной и пластиковыми плащами, он вдруг обрел то, что считал безвозвратно потерянным.
Это была одна не дававшая ему покоя мысль. А вторая заключалась в том, что Рэйчел знает об их пребывании здесь.
Такое могло быть разве что в том случае, если бы она умерла и сверху наблюдала за ними, но Джек был абсолютно убежден в своей правоте. Впрочем, что за ерунда! Она лежит в коме, и даже если телефон в кармане зазвонит и ему сообщат, что Рэйчел очнулась, она все равно не может знать, где они. Он снова фантазирует, хотя, черт побери, на этот раз ощущение было слишком реальным.
Оно осталось реальным и потом. Рэйчел была с ними, когда они пробирались по лесу обратно к дому и когда снимали мокрые плащи. Она принимала душ вместе с Джеком, надевала точно такой же, как у него, халат, помогала ему готовить для девочек горячий шоколад. Она, как и Джек, поцеловала их, пожелав спокойной ночи, и вслед за ним прошла в спальню.
Забравшись в постель, он попытался стряхнуть с себя фантазии, но ничего не получалось. Опустив ноги на пол, Джек уставился в темноту, потом, думая о том, насколько он устал, посмотрел на часы.
Было половина первого. Внезапно он почувствовал, что должен немедленно ехать в больницу.
