— Я знаю, что ты не доверяешь мне, — сказал он. — У тебя на это есть причины. Но я хочу, чтобы ты знал, что я сделаю для них все, что в моих силах.
— Пока что ты причинял им только несчастья, и, будь моя воля, я бы убил тебя.
Кейн кивнул, подумав, что Эверс далеко не одинок в своем желании.
— Думаешь, что ваши «гости» будут нас разыскивать?
— У них сейчас нет главаря. Теперь, когда Хильдебранд ушел…
У Кейна имелось дурное предчувствие относительно Хильдебранда. Эверс сказал, что нашел мертвого Ситцевого, но не обнаружил никаких следов Хильдебранда. Если Ситцевого убил Хильдебранд…
Куда он мог исчезнуть?
— А где те команчи, которые были с тобой? — спросил Кейн.
— Они уехали прошлой ночью, забрав то, что хотели, и поняв, что ты им не достанешься. — Эверс одарил Кейна кривой ухмылкой. — Они предвкушали некое развлечение.
— Не могу сказать, что я разделяю их разочарование, — заметил Кейн.
Эверс не обратил внимания на его слова.
— Они сказали, что будут продолжать охранять нас, но теперь, когда у них есть еда и выпивка, на них нельзя положиться на все сто процентов. Только Нат умел с ними управляться, но я не думаю, что сейчас он в состоянии это делать.
Эверс тихо подошел к Томпсону, какое-то время разглядывая его. Кейн пошел за ним.
Опий, очевидно, сделал свое дело. Гримаса боли больше не искажала его лицо, он уже не был таким бледным. Взглянув на Эверса, Кейн понял, что дружба Ната и Митча была такой же крепкой, как и его дружба с Дэйви.
Томпсон тихо застонал и открыл глаза. Какое-то время он пытался понять, что с ним и где он находится.
Кейн опустился рядом с ним на колени. Он с болью подумал, сможет ли этот некогда могущественный главарь бандитов сесть на лошадь. Он. внимательно изучал лицо Томпсона.
— Вы в состоянии ехать? — спросил Кейн.
Томпсон кивнул. Затем еще сонными глазами он взглянул на Эверса:
— Ты помнишь то время, когда мы держали оборону в Сан-Антонио? А потом меня ранили, и мне пришлось скакать на лошади без перерыва в течение двух дней. Дай мне руку.
Эверс нагнулся и, взяв Томпсона за руку, помог ему подняться на ноги. Секунду или две он стоял, слегка покачиваясь, затем ему удалось удержать равновесие.
Кейн подошел к спавшей Ники. Он наклонился и нежно потряс ее за плечо. Он знал, как она вымоталась за последние дни, но все-таки она проснулась почти мгновенно.
— Твой дядя уже готов ехать.
— Как он?
— Возможно, сейчас даже лучше, чем ты, — ответил Кейн, увидев у нее под глазами темные круги.
Она села, и Кейн подал ей платок и флягу. Ники быстро ополоснула лицо тепловатой водой, затем приподнялась на колени. Волосы ее были спутаны, лицо в пыли, одежда плохо сидела, но сейчас она показалась Кейну самой прекрасной женщиной на свете. Он взял ее протянутую руку и помог ей подняться.
Ему хотелось продлить это мгновение. Но все их уже ждали, все уже сидели на лошадях, и, отпустив ее руку, он последовал за ней к остальным беглецам.
Затем она вдруг с улыбкой обернулась к нему, и огромная тяжесть упала с его плеч.
Они тронулись с места. Первым ехал Эверс, лучше всех знавший эту местность, за ним Томпсон, дальше Ники и Робин. Замыкал отряд Кейн. Какая странная компания, подумал он. И да поможет им всем бог.
* * *
Бен Мастерс остановил лошадь и отер пот. Вместе с ним был отряд из пятнадцати человек.
Он держал в руках несколько карт, на которых были изображены Вичитийские горы. Жаль, что ему так мало удалось узнать от О'Брайена. Вместо этого он должен был полагаться на пару слов, произнесенных умирающей женщиной. Хорошо хоть, что несчастная Мери Мэй и О'Брайен назвали одно и то же место.
Перед отъездом Бен послал губернатору телеграмму с просьбой отсрочить казнь Карсона. Он солгал, сообщив, что узнал расположение Логовища от человека по прозвищу Дьявол. Бен все еще надеялся на О'Брайена. Он не знал, что случилось тогда в номере гостиницы, но интуиция подсказывала ему, что он не ошибся в этом человеке. Он думал, что О'Брайен в тот момент почему-то не мог поступить иначе.
Бен должен был поверить в это. Если не случится что-нибудь еще, бог поможет ему.
Они в пути уже три дня, и единственное, что им удалось обнаружить, — это серый мерин О'Брайена, который им встретился на второй день пути. Чертова лошадь ходила кругами, и они не смогли узнать, откуда она пришла. Вся эта земля казалась совершенной пустыней. Ни одного следа индейцев, которые, насколько он знал, считали эти земли своими. Черт, ни одного признака жизни. Никаких следов. Никакого О'Брайена.
Сколько еще до Логовища? Едут ли они в правильном направлении? Ему ненавистно было чувство неуверенности, он ужасно устал от блуждания по этим богом забытым прериям, от чувства одиночества, несмотря на то, что его окружали люди. Бен снова вытер лицо и повел свой маленький отряд дальше, в глубь индейской территории.
25.
Хильдебранд и Янси ехали очень быстро. Почти полная луна освещала им ночью дорогу. Впереди их ожидала награда: месть и деньги. До Логовища оставалось, наверное, несколько миль.
Хильдебранд помнил, что в деле замешан шериф, ищейка, поэтому они и торопились. Разговаривали они с Янси немного. Они никогда раньше особенно не дружили — каждый заправлял своей бандой. Но сейчас их интересы совпадали, хотя полного доверия друг к другу они не испытывали.
Они остановились у водопоя. Янси этого делать не хотел, но лошадям необходим был отдых. Проклятый Дьявол. Хильдебранд сожалел лишь о том, что не встретится с ним в Логовище. Но девчонку и Томпсона он там застанет. На них он хоть отчасти сможет отыграться.
Они с Янси все время были настороже, если появятся команчи. Правда, Хильдебранд считал, что сможет с ними договориться. На этот случай у него была припасена пара бутылок виски.
Негодяи добрались до входа в Логовище. Хильдебранд увидел на вершине одной из скал часового. Только одного, что бывало нечасто. Хильдебранд помахал рукой, в ответ на его приветственный жест рядом с ним просвистела пуля, и лошадь шарахнулась в сторону. Потом появился еще один человек, и, спрятавшись за скалы, часовые, видимо, устроили совещание. Затем один из них, держа в руке винтовку, начал спускаться по склону. Добравшись до подножия, он вскинул винтовку на плечо. Его напарник тем временем прикрывал его сверху.
Хильдебранд узнал спустившегося к ним человека. Он частенько играл с ним в покер. Имя у него было запоминающееся — Моисей.
— Хильдебранд, — заговорил часовой, — какого черта ты здесь делаешь? Я думал, что Томпсон…
— Вышвырнул меня отсюда? Да. Но в Гудене я прослышал, что сюда направляются полицейские. У меня здесь остались друзья. Они должны знать, что в Логовище больше не безопасно.
