Ведущим гомеопатом Калькутты считался в те времена Раджендра Натх Датта. Именно он когда-то убедил доктора Саркара в преимуществах этого метода лечения. Раджендра Натх понимал, что если Рамакришну удастся вылечить, то это будет блестящая победа гомеопатии; он просил у доктора Саркара позволения осмотреть больного. Доктор Саркар не возражал, он хоть и был одним из знаменитейших в городе врачей, но профессиональным тщеславием отнюдь не страдал. После тщательного осмотра Раджендра Натх избрал для лечения Рамакришны липокодиум (200). Рамакришна хорошо реагировал на новый курс в течение нескольких недель, и его близкие воспряли духом и опять начали надеяться.
А Рамакришна проявлял все большую нежность и к ученикам, и к просто последователям. М. описывает, как утром 23 декабря Рамакришна сказал Ниранджану:
– Ты мой отец, я готов сидеть у тебя на руках! Коснувшись груди Калипады Гхоша, он произнес:
– Да пробудится твой дух!
Он благословил двух женщин, и те залились счастливыми слезами.
Вечером он спросил у М., сколько ему еще до выздоровления. М. уклончиво ответил, что на это может потребоваться месяцев пять-шесть. Рамакришна откликнулся удивленно и нетерпеливо:
– Так долго? – Потом добавил: – Как же это я разболелся – несмотря на все видения, несмотря на экстатические состояния и самадхи?
И в тот раз, и в нескольких других случаях Рамакришна будто поддразнивал и испытывал своих друзей.
– Мне открылось через видение, что в последние дни я буду жить на одних пудингах. Один раз – уже во время болезни – жена подала мне пудинг. Я заплакал и сказал ей: «Вот, значит, что имелось в виду под моими последними днями, приходится есть пудинг, да еще глотать больно!»
В декабре же в Коссипоре появился пандит по имени Сасадхар, который сказал Рамакришне:
– В священных книгах написано, что парамахамса – такой, как ты, – способен исцелиться усилием собственной воли. Почему ты не пытаешься сделать это, Учитель?
– Зовешь себя пандитом, а говоришь такие вещи! – воскликнул Рамакришна. – Мой ум отдан Богу раз и навсегда, как же могу я теперь отринуть Бога и сосредоточиться мыслями на этом бесполезном теле?
Сасадхар смолк. Но после его ухода Нарен и другие ученики, присутствовавшие при том разговоре, стали умолять Рамакришну исцелиться – ради них, если не ради себя.
– Вы думаете, я страдаю, потому что хочу этого? – возразил Рамакришна. – Конечно, я хочу выздороветь! Но зависит все от Матери.
– Тогда мы просим вас молиться ей, – настаивал Нарен, – она не откажется вас слушать.
Рамакришна ответил на это, что у него язык не повернется выговорить такую просьбу.
Однако ученики не оставляли его в покое, так что в конце концов он пообещал сделать, что сумеет. Несколькими часами позже Нарен спросил:
– Вы молились? Рамакришна ответил:
– Я сказал Матери: я ничего не могу съесть из-за боли, сделай так, чтоб я поел немного! Но Мать указала на всех вас и говорит мне: «Но ты ведь уже ешь столькими ртами!» Я устыдился и больше ни слова не смог произнести!
Лет за пять до болезни, живя в Дакшинешваре, Рамакришна время от времени заговаривал о том, какие симптомы должны предшествовать его кончине.
– Когда вы увидите, что я провожу ночи в Калькутте, принимаю пищу от всех и каждого, не разбирая, даже ем то, что давали другим, – знайте: близится мой конец.
В другой раз он сказал:
– Прежде чем уйти, я открою мою тайну ветрам. Когда многие узнают, кто я на самом деле, и станут шептаться об этом, тогда волей Матери это тело прекратит свое существование. К тому времени выяснится, кто из учеников принадлежит к ближнему кругу, а кто нет.
Теперь, в Коссипоре, Рамакришна повторил и пояснил последнюю фразу.
– Болезнь просеивает моих учеников и показывает, кто входит в ближний круг, а кто нет, – говорил Рамакришна. – Кто живет здесь, отрешившись от мира, те входят в ближний круг, а кто изредка навещает меня с вопросом: «Как вы чувствуете себя, Учитель?» – те в него не входят.
Предсказание Рамакришны о том, что он откроет свою тайну ветрам – иными словами, что он прилюдно признает и проявит божественность своей природы, – бесспорно, должно было относиться к событиям 1 января 1886 года. Во второй половине того дня Рамакришна, здоровье которого чуть улучшилось, надо полагать, от препаратов Раджендры Натха, объявил, что чувствует себя в силах совершить прогулку по саду. Было это часа в три. Поскольку день был праздничный, мирские последователи Рамакришны стали собираться уже с полудня, а когда он спустился из своей комнаты, внизу и в саду группками стояло человек тридцать. При виде Рамакришны все благоговейно приветствовали его. Рамакришна медленно двинулся по саду в сторону ворот, а остальные следовали за ним на почтительном расстоянии. Гириш Гхош беседовал с друзьями, сидя под деревом. Увидев приближающегося Рамакришну, они поднялись на ноги и пошли ему навстречу.
– Вот, Гириш, – не здороваясь, начал Рамакришна, – я слышал, ты говоришь обо мне все эти вещи всем и повсюду. Что же ты видишь во мне, что позволяет тебе говорить так?
Гириш повалился на колени и, сложив ладони перед грудью, ответил голосом, прерывающимся от чувства:
– Кто я такой, чтобы говорить о нем? Премудрые Вьяса и Вальмики не могли бы подыскать слова для описания его величия!
Рамакришна выглядел довольным. Он благословил Гири-ша и всех собравшихся словами:
– Что более могу я вам сказать? Да будьте вы просветлены!
После чего вошел в самадхи.
Это привело собравшихся в неслыханное возбуждение: забыв, что не позволено дотрагиваться до Учителя, они брали пыль от его стоп, кричали: джай Рамакришна, шри Рамакришна! И Рамакришна стал поочередно касаться каждого из них. Некоторые впадали в экстаз, другие чувствовали, как в них пробуждается способность к глубокой медитации. Позднее все они утверждали, что в тот день Рамакришна впервые раскрылся как воплощение Бога.
Вышло так, что никого из молодых монахов в саду не оказалось. Нарен и еще несколько монахов отсыпались в доме после ночного дежурства у постели Учителя. Лату и Сарат находились на крыше и видели оттуда, что происходит. Их тоже увидели, и кто-то в экстатическом возбуждении крикнул, чтобы они немедленно спускались в сад и тоже получили благословение Учителя. Этого они делать не стали. Они использовали представившуюся им возможность прибрать комнату Учителя и хорошенько проветрить на солнце его постель – следуя наставлению Нарена о том, что служение гуру выше личного мистического опыта, молодые монахи продолжали свою работу. Вскоре Рамакришна вернулся к нормальному сознанию и пошел обратно в дом.
Сарадананда так подытоживает смысл события: «Раскрыв перед последователями свою истинную природу, Учитель освободил их от страха».
2 января у Нарена было удивительное переживание, которое он сам описал М. двумя днями позднее:
