– Нет, в ней! – повысил голос Железо. – Дело в соблюдении традиций и верности слову, данному тем, кто поклялся идти с тобой одним путем!
– Мое слово, мне и судить, – ответил Деган.
Он перекинул меч в левую руку и выписал острием замысловатую фигуру. Потом нахмурился и поглядел на Железо.
– Поверь, будь у меня другой выход, я бы им воспользовался. Но ты не прав, Железо, насчет императора, империи и дальнейших действий, а потому его нет.
Железо отступил на открытый пятачок подальше от наваленных тел. Он поднял меч, установив гарду на уровне подбородка, и элегантно отсалютовал:
– За добрые старые времена!
Деган вышел из-за трупов.
– Отличное было время, – сказал он, и я не понял кому.
Его салют был неуклюж по сравнению с тем, что исполнил Железо. Левая рука запаздывала и нетвердо держала меч. Во мне все оборвалось.
Они встали в стойку. Железо поменял ногу. И умер.
Я моргнул. Что за?..
Все так и длилось: Деган, подавшийся вперед; его правая рука тянет Железо за кисть с мечом, а собственный клинок скользит под ней. И Железо с простертым, но сбитым с меры мечом; глаза сосредоточенно прищурены. Меч Дегана входит ему под ребра и выходит между лопаток.
Доли секунды они стояли передо мной внушительно и неподвижно, подобно статуе Элирокоса на гранитном пьедестале. Потом я моргнул – или вздохнул – или мир повернулся вокруг оси, – и застывшее было время возобновило свой ход.
Железо улыбнулся. Он открыл рот, собравшись что-то сказать, но издал лишь слабый вздох, и на губах выступила розоватая пена. Деган скривился и кивнул в ответ. Затем Железо упал.
Деган вытащил меч из тела собрата по оружию и отступил назад. Он прерывисто выдохнул.
– Я думал, мне конец, – пробормотал он, вытирая лоб дрожащей рукой. – Боялся, что он почувствует.
Я лишь хватал ртом воздух.
Деган осторожно вытер меч о рубашку Железа и вложил в ножны. Затем с великим почтением взял его клинок и вытер о собственную одежду. Он окунул палец в кровь Железа, оставил отпечаток на рукояти меча и на ножнах. Затем вложил меч.
– Пойдем, – сказал он. – Дело сделано, так что скоро здесь будет не протолкнуться от Крушаков.
Я пошел следом, стараясь шагать в ногу, и мысленно все проигрывал поединок, так и не в силах заполнить лакуны.
– Полагаю, все кончено, – сказал я наконец.
– У меня с Деганами? – отозвался Деган, не оборачиваясь. – Да, это так.
– И как тебя теперь называть?
Он не ответил.
– А что ты сделаешь с дневником, когда заберешь? – спросил я.
– Уничтожу.
– Что?
– А ты как думал? – парировал он с возросшим напряжением. – Пока он существует, угроза сохраняется.
– А император?
– А что император? Я не знаю, что он с ним сделает, но, даже если его где-то запереть, дневник все равно может всплыть. Нет, лучше уничтожить его навсегда.
– Но там не только про реинкарнацию, – настаивал я. – Черт, да там половина вообще не про имперскую магию! Там масса сведений о начале империи от очевидицы!
Деган повернулся ко мне так быстро, что я чуть не опрокинулся.
– Это не реликвия, которую можно загнать, Дрот! И не предмет для торга. И даже не исторический трактат! – Он махнул рукой в сторону площади, где остался Железо. – Ты думаешь, мне было легко его убить? Я жизнь свою положил из-за того, что может натворить эта книга, а ты уламываешь меня ее продать? И уничтожить только часть? Разве ты не видел, сколько бед она принесла?
И он показал на лавку Мендросса, возле которой валялся дневник.
– Эта книга опасна, – произнес Деган. – И не только для императора. В огонь ее!
– Потому что ты обещал защищать его?
– Да! – вскипел он. – Потому что я поклялся!
– А как насчет твоей Клятвы мне? – спросил я. – Ты обещал помогать и действовать в моих интересах. Какой, черт возьми, мне с этого прок, если ты заставляешь меня нарушить данное слово?
– Если книга останется у тебя, – ответил Деган, – тебе не видать покоя. За тобой будет охотиться Тень. Империя. Чем черт не шутит – возможно, даже Деган. Поверь, в твоих интересах как раз избавиться от этой вещи.
– Обалдеть, как удобно, когда мои интересы совпадают с твоими Клятвами.
Деган выпрямился:
– Что это значит?
– Это значит, что я доверял тебе, – объяснил я. – Не только в том, что ты не воспользуешься Клятвой мне во зло. Я верил, что наша дружба чего-нибудь да стоит.
Я не заметил движения и ощутил сразу оплеуху. Меня отбросило.
Глаза Дегана блестели как в лихорадке. Он и весь казался больным.
– Как ты смеешь? – процедил он. – После всего, что я сделал? Я принял твою Клятву, хотя знал, чем это обернется для меня! И для Железа!
– То-то и оно! – парировал я. – Ты знал, но мне не сказал. А мне было известно лишь то, что от меня зависят судьбы людей: Келлза, Кентов, Кристианы. И мне тогда казалось, что попросить тебя об услуге – отличная мысль. Если бы ты хоть словом обмолвился о том, что это значит для тебя…
А хоть бы и да? Изменилось бы хоть что-нибудь? Рискнул бы я их жизнями в обмен на то, что Деган не поссорится со своим Орденом?
Я вытер с губ кровь и посмотрел на труп Железа.
– Так вот почему ты это сделал? Чтобы быть правым, когда все ошибаются? Стать Деганом, который спасет императора?
– Нет.
– Тогда почему?
Деган посмотрел мимо меня и стиснул зубы.
– Он император, – выдавил он наконец. – Без императора нет империи. Может, четыреста или пятьсот лет назад это бы и сработало, но не сейчас.
– Империя могла сохраниться и без него.
– Я в это не верю. Не сейчас. Не после того, как…
Тут он осекся и посмотрел на площадь, на дело своих рук. Я в тот момент понял, что Дегана не переубедить. Он не согласится со мной просто потому, что иначе признает, что погубил себя зря, а то и хуже – ради меня.
Я не мог просить об этом – не после того, как он выбрал путь и судьбу.
– Книга сгорит, – объявил он. – Понятно?
Я кивнул. Мне было ясно, зачем ему это нужно: не ради императора и не для империи – ради себя.
Деган положил руку мне на плечо.
– Это из лучших побуждений, – сказал он.
– Я знаю.
Деган кивнул и повернулся ко мне спиной. Тогда я хлестнул его по затылку веревкой.
Я не мог его переубедить, но и позволить уничтожить книгу тоже не мог. Значит, придется лишить его возможности решать, хотя это и разорвет мне сердце.
