— Ты давно здесь, — проговорила я. — Ты следишь за мной.
— Ну не то чтобы слежу, — сказала Бриджет. — Просто наблюдаю. Я хотела повидаться. И ждала удобного случая поговорить с тобой, когда рядом никого не будет. Но чем ты занимаешься, деточка? Снуешь по дому жалкой холуйкой, пока эта мордатая толстозадая бабища сидит наверху сложа руки. Ей платят за это? И твоя глазастенькая госпожа — миссус Рейд, надо полагать — с ней-то что такое? Она только и делает что пялится в окно да читает книжки.
— Ты пряталась там в кустах?
— Возможно, — с напускной скромностью ответила Бриджет. — И не только в кустах. Я нашла несколько мест, откуда дом хорошо виден. Ты ж меня знаешь. — Она подмигнула. — Из тени в тень.
Истинное положение дел стало для меня как обухом по голове, у меня скрутило нутро и сперло дыхание.
— Боже всемогущий, — выдавила я. — Ты Гилфиллан!
Мать криво усмехнулась.
— Кто я?
Я не ответила, поскольку пыталась продохнуть и расхохотаться одновременно. Так значит миссус действительно видела женщину, тайно наблюдавшую за домом. Это была никакая не галлюцинация. А моя мать!
Бриджет ухмылялась в ожидании, что я растолкую шутку.
— А что такое? В чем дело-то?
— Ладно, не бери в голову, — сказала я, и смех застрял у меня в горле.
На миг я подумала, а вдруг миссус и не сумасшедшая вовсе. Но даже если ее рассказы про миссус Гилфиллан, следящую за домом, объяснялись присутствием Бриджет, она обнаруживала много других признаков сумасшествия, взять хотя бы ее бредовые фантазии про Нору, приходящую к ней в комнату, про изъятие мозга для исследования, про прихвостня коварной Гилфиллан и прочее. Хотя насчет прихвостня меня посетила одна догадка.
— А где Джо? — спросила я.
Улыбка застыла на губах матери.
— Джо, голубушка? Джо Димпси?
— Разве он не приехал с тобой?
— О, он не смог приехать. Он был занят. Ага, вот именно. Страшно занят.
Ответ показался мне странным, но прежде чем я успела открыть рот, Бриджет хлопнула в ладоши и вскочила со стула.
— Я помираю от жажды. Что если нам прогуляться до таверны и выпить за встречу? Я расскажу тебе все новости.
Выпивать с ней я не собиралась, но внезапно меня посетила ужасная мысль.
— Слушай, ты часом не говорила Дженет или еще кому-нибудь… ну… ты никому не говорила, кто ты такая?
Бриджет приподняла бровь и смерила меня взглядом, способным ошпарить кошку.
— Что я твоя мать? Нет, милая, не говорила.
— Или моя… сестра?
Она сердито нахмурилась.
— Я никому ничего не говорила. По-твоему я дура?
— Да.
Она была совсем не дурой, просто дрянной женщиной. Но мне хотелось позлить ее.
— К твоему сведению, — сказала мать тоном, который она брала, когда хотела произвести впечатление великосветской дамы. — Я вдова, миссус Кирк. Миссус Кирк знать про тебя не знает. Она приехала сюда на несколько недель подышать свежим воздухом. Она осматривается вокруг. Может, она здесь поселится. А может и нет.
— Но не поселишься же, — пролепетала я, похолодев от ужаса.
Бриджет медленно улыбнулась.
— Миссус Кирк еще не решила, — пропела она. — Миссус Кирк еще думает.
Она повернулась и неспешно прошлась по кухне, разглядывая все предметы — часы, весы, супницу — словно прикидывая стоимость каждого. На столе лежал хлебный нож. У меня возникло непреодолимое желание схватить его и вонзить ей в спину, прямо между лопаток. Моя рука потянулась к нему, пальцы сомкнулись вокруг черенка. В следующий миг я рывком выдвинула ящик стола и бросила туда нож. Потом с грохотом задвинула ящик.
Мать остановилась у двери, ведущей в коридор, и задумчиво уставилась на нее, а через несколько секунд повернулась ко мне, опять сентиментально улыбаясь.
— Что ты рассказала им про себя, дорогая? — ласково спросила она. — Разве у тебя не потребовали рекомендательного письма?
Я помотала головой.
— Они думают, что я раньше служила домоправительницей. Рекомендаций у меня не спросили. — Я немного помолчала, потом проговорила слабым голосом: — Знаешь, мне здесь нравится.
Бриджет обиженно моргнула.
— Я так и поняла.
Она еще раз прошлась по кухне, словно собираясь с мыслями. Потом подступила ко мне и участливо заглянула в глаза.
— Ты только посмотри на свои руки, — говорит.
Она взяла мои пальцы и потерла. Я не отдернулась от нее.
— Ты закончишь как какая-нибудь прачка, — сказала она. — Слушай, у меня еще остались деньги из тех, что давал Леви. Я не собираюсь здесь селиться, не будь дурочкой. Чего я здесь потеряла? Я сняла в Глазго новое жилье с полной обстановкой, на Кинг-стрит. Помнишь Кинг-стрит? Две чудесные меблированные комнаты.
— Рада за тебя.
Бриджет наклонила голову набок и задумчиво посмотрела на меня.
— Моя милая дочурка, совсем уже взрослая. — Потом глаза у нее заблестели. — Господи, да у тебя же месячные пришли и все такое боже мой!
Я густо покраснела, задаваясь вопросом, как она догадалась по одному моему виду (ибо это была правда). Но потом мать сказала:
— Или… только не говори мне, что ты для нее стираешь и вывешиваешь там наверху тряпицы!
Я помотала головой, сгорая от стыда. Чтобы спрятать лицо, я отвернулась и стала ворошить угли в камине. Мать вздохнула. Уголком глаза я заметила, что она опять поглядывает на часы.
— Роскошные комнаты на Кинг-стрит, — сказала она. — Тебе бы там понравилось, точно.
Испугавшись направления, которое принимал разговор, я принялась орудовать кочергой со всей мочи.
— А Джо нравится? — спросила я.
Бриджет молчала, пока я гремела кочергой. Когда же я отставила ее в сторону, она промолвила:
— Я как раз собиралась тебе сказать.
Я повернулась к ней.
Она чуть смущенно улыбнулась.
— Насчет Джо-то я маленько слукавила, детка. Видишь ли, тут такое дело. Джо уехал. В Америку. В Нью-Йорк. Несколько недель назад.
— В Америку?!
— Знаю! — воскликнула она, приняв мое удивление за сочувствие. — Ну не ужасно ли? Ведь там идет эта кошмарная война и все такое. Вдруг его ранят?
Я разумно полагала, что война идет не в Нью-Йорке, о чем и сообщила.
Мать недоуменно вскинула брови.
— Правда? А я думала, Нью-Йорк находится в Америке.
— Так и есть.
— Ну вот!
