Не останавливаясь, Магистр шел дальше.
За новым поворотом возникла жуткая толчея. Два десятника усердствовали — подобно предыдущим, они лупили направо и налево, стремясь организовать оборону. Но их подчиненные знали, что перед ними «оборонялись» полсотни других, и чем это закончилось.
Никто не хотел умирать.
Один из козлоголовых выхватил кинжал и трижды пырнул десятника в живот. Второй десятник рухнул, сметенный людской массой. Бросая щиты и панически вопя, культисты кинулись назад. Подобно стаду, они сбивали друг друга с ног и летели на пол сами, перецепляясь через упавших…
Магистр вышел за угол и вновь пустил луч — в спину удиравшим.
Возле самого выхода, возле того черного пролома в стене, откуда они все пришли, стояли трое десятников и старший. Его маска была позолочена, балахон был украшен синим узором и увешан золотыми бляхами. На поясе висели два изогнутых меча.
Заслышав приближение толпы, он рванул их из ножен, жестом приказал подручным расположиться так, чтобы преградить выход, а сам стал за их спиной. Когда бегущая толпа попала в поле его видимости — передние схватились за головы и попадали.
Он нанес по ним ментальные удары.
— Стоять!!! — проревел он. — Вперед, захватить врага живьем!!!
Но никакой телепат не смог бы остановить эту толпу. То, что следовало за ними, было куда хуже кары командира, выжигающего мозги за самовольное отступление. Добрая сотня козлоголовых мчалась прямо на него, и я видел, как в толпе мелькают не только желтые, но и зеленые знаки отличий. Бежали не только рядовые, бежали и десятники… Они с разбега врезались в телекинетический барьер. В возникшей давке затрещали ребра. Но, навалившись всей гурьбой, они прогнули, а затем и вовсе сломили барьер.
Предводитель взмахнул мечами, разрубая первого, его подручные отчаянно замолотили палицами… Бегущие отбросили их с пути, подобно снежной лавине, сносящей какой-нибудь плетень и неудержимо несущейся дальше. Как щепку этой хлипкой преграды, толпа пронесла золоторогого предводителя несколько шагов, а затем швырнула на пол, топча и пиная…
Когда де Круа вышел в зал, последний из козлоголовых уже исчез в темноте спасительной бреши. Доносился лишь их удаляющийся топот. Но…
Снова послышались крики — и несколько тяжких ударов, сопровождающихся таким треском, как будто там кого-то колесовали.
Топот сделался громче. Козлоголовые возвращались. С отчаянными воплями они выскакивали в зал, чтобы тут же валиться сраженными лазерным лучом. Но за убитыми следовали другие. Они кидались к Магистру, прямо навстречу смерти, и я понимал — они делают так вовсе не потому, что обладают самоубийственной отвагой. Это были действия крысиной стаи, загнанной в тупик. А точнее, встретившей за проломом нечто еще более страшное, чем Магистр с винтовкой.
Они выбегали, и ему оставалось просто их косить. Он прибавил к числу убитых еще пару дюжин. Но затем, развалив надвое очередного козлоголового, посмотрел на индикатор своего оружия, выругался и отбросил винтовку в сторону. Последняя батарея была исчерпана.
Радостно вопя, культисты бросились на Магистра с кривыми кинжалами. Наступал их час… Я ожидал, что де Круа противопоставит этой ораве телекинетический щит, в силе которого я убеждался сегодня неоднократно, но затем понял, что сделать это не получится. Щитом можно было перегородить коридор от стены до стены, но не этот огромный зал.
Вместо того чтобы отгораживаться барьером, де Круа выхватил меч и кинулся им навстречу. Первый удар он нанес снизу вверх, располосовывая первого козлоголового от паха до шеи. Не успел он осесть на колени, а его внутренности вывалиться на пол, как погиб второй — опуская клинок, Магистр повернулся и снес ему голову.
Затем, уходя от несущейся на него толпы, де Круа шагнул за статую — этот маневр он предусмотрел заранее — и заколол еще одного.
Ошеломленные столь быстрыми смертями, козлоголовые набросились на него со всех сторон — но не столь слаженно, как могли бы. Клинок Магистра заплясал в этой свалке, как стальная молния. Ближайший козлоголовый — тот, что кинулся со спины, — получил колющий удар в грудь. Обратное движение меча оглушило того, что атаковал спереди. Набалдашник рукояти с размаха врезался ему в маску, а второй удар — уже клинком — рассек грудную клетку. Еще один противник, десятник с зелеными знаками на балахоне, пытавшийся навалиться с фланга, получил удар под нижнюю челюсть. Войдя вертикально, острие прошло сквозь его череп — так, что ремни маски лопнули, и она слетела прочь.
Толпа отпрянула прочь — за считаные секунды было убито шестеро. И секундной задержки оказалось достаточно, чтобы Магистр сконцентрировал свои телекинетические способности.
Меч покинул его руку, устремляясь вперед. Он не просто пронзил живот одного культиста — сила удара оказалась такова, что меч прошел насквозь, вырывая кишки крестовиной, и воткнулся во второе тело. Выскочив из смертельной раны, он полетел обратно — по дуге, возле самого пола. Прежде чем вернуться в руку Магистра, он отсек ноги троим.
Теперь я понимал, почему де Круа всегда пренебрегал обычным лазерным излучателем, носил вместо него меч. Он владел им виртуозно, представляя старую рыцарскую школу, подкрепленную тысячелетием войн и тренировок, — но дело было не в этом. Помимо выдающегося искусства фехтования Магистр обладал способностью орудовать им при помощи телекинеза, столь же точно, как собственной рукой. Врагов было человек сорок — но и это не было главным. Это означало только одно — начинается дистанционное избиение, показательное и беспощадное.
Оно должно было начаться, и козлоголовые это поняли. Движимые животным инстинктом, они сплотились для атаки — отступать было некуда…
И в этот момент раздался стук.
Это была поступь — гулкая и могучая, будто кто-то ударял в бетонный пол не подошвами, а тяжкими наковальнями. И следом за этим звуком показался тот, кто его издавал — тот, кто пригнал козлоголовых обратно.
Закованный в темные доспехи, он был настолько высок, что пригнулся, выходя из пролома, и распрямился в зале. Стальной кошмар Культа, бронированный воин-гигант. Я видел таких ранее, их вид впечатлял, но рядом с этим чудовищем они выглядели бы недомерками. В нем было не менее четырех метров роста… Да и доспехи его были куда более массивны.
Голова разъяренного, оскалившего клыки демона, — так выглядел его шлем, и на нем было шесть рогов. Верхняя их пара тянулась от затылка, средняя исходила из висков, нижняя же, подобно слоновьим бивням, изгибалась от нижней челюсти. Покрытые остриями, они напоминали гарпуны и сходились перед мордой, походя на жвала хищного насекомого.
Золотые рельефы, покрывавшие поверхность доспехов, образовывали сложный и безумный узор. Чешуйчатые щупальца и тысячезубые пасти, потусторонние существа и символы зла — соединяя все это в единую гротескную композицию, целые клубки змей заключали в кольца и спирали совокупности заклинаний. Остроконечные иероглифы и инкрустации сверкали золотом, но вопреки их полированному блеску, броня выглядела ржавой.
