Да и выхода другого не было. После долгих и бурных споров было решено, что попробовать все же стоит. Во всяком случае, пророчество само по себе, похоже, сбываться не собиралось, а более рационального предложения ни у кого не оказалось. Конечно, оставалась возможность просто отправиться в замок Шон и торжественно, с бросанием латных перчаток, вызвать некроманта на честный бой. Только вот честного боя не получится, а четверым — пусть даже это боевой Пламенный маг, эльф, рубака-наемник и бессмертный дух — против целой армии не выстоять. И даже на Серого Паладина в этом бою надежды будет мало — один раз он уже был побежден.
— И где мы отыщем тех гномов, что владеют якобы Статуей? — пыталась урезонить возлюбленного Айрин. — Да и пустят ли гномы нас в свои пещеры?
— Кого как, — хмыкнул Ильтар, — а меня наверняка не пустят.
— Где сейчас живут те гномы, вполне может быть известно оркам, занявшим старые гномьи пещеры.
Ну да, конечно, гномы были так любезны, что сообщили оркам, где их можно найти… — язвительно заметила Айрин.
Неожиданно для нее, Ильтар согласился с Роном:
— Нет, конечно, но орки — твари хитрые. Если они отдали гномам это сокровище, выполняя уговор, то, скорее всего, будут постоянно следить за ним. В надежде когда-нибудь вернуть Статую себе. Если кто-то и сможет нам помочь, то только они — тем более, наш командир стал братом одному из орочьих вождей.
— Хорошо, допустим, мы попробуем обратиться к самому Чару. Если орки помогут, если гномы не откажут, если Статуя — не выдумка… Не слишком ли много «если», друзья мои?
— Айрин-сан, если вы предложите что-нибудь более подходящее, я буду рад встать на вашу сторону, — прервал ее Ильтар.
— Увы, не предложу. Но я хочу спросить, кто будут те двое, что возьмутся за руки Ледяной Статуи?
Рон пожал плечами.
— Разумеется, прежде всего это буду я, поскольку идея принадлежит мне. Что же касается второго…
— Вторым… второй буду я, — резко, даже резче, чем следовало, заявила Айрин.
— Нет! — хором рявкнули Рон и Ильтар, и даже Серый Паладин отрицательно покачал головой.
— Прежде чем вы скажете еще что-нибудь, прошу выслушать меня. — Айрин говорила сухо и жестко, будто вбивая каждое произносимое слово в уши товарищей. — Независимо от вашего мнения, второй буду я. Туда, куда пойдет Рон, пойду и я. Если кто-то из вас попытается меня остановить… я даже не хочу говорить, что я с ним сделаю.
Рону на мгновение пришла в голову мысль, что холостая жизнь имеет неоспоримые преимущества, о которых мужчины, как правило, вспоминают слишком поздно.
— Любовь моя, — осторожно начал он, — возможно, мы смогли бы обсудить это позже? Скажем, если убедимся, что Ледяная Статуя действительно…
— Вы можете обсуждать это сейчас или потом, меня это не интересует! — отрезала Айрин, сверкнув глазами так, что Сейшел украдкой бросил взгляд на свою одежду, проверяя, не загорелось ли там чего. Пламенные волшебницы, будучи в гневе, имели нехорошую привычку пускать в ход свои излюбленные боевые заклятия… против тех, кто имел несчастье этот гнев вызвать.
Так и получилось, что в путь отправились довольно в плохом настроении. Айрин дулась на всех сразу, Рон нервничал, представляя себе, как вдвоем с подругой прикасается к сияющим ладоням магической Статуи… Буквально впадал в ужас, когда вспоминал, какие условия ставил Чар для тех, кто смел обращаться к нему с вопросами. Единственное, что утешало его, так это некоторое сомнение в существовании самой Статуи.
Ильтар, казалось, за последние дни полностью утратил жизнерадостность — он постоянно был настороже, постоянно следил за окружающим пейзажем, и уже не раз его стрелы, неожиданно для всех слетавшие с тетивы лука, пришпиливали к дереву зайца или белку, что имели неосторожность зашуршать в кустах. Лука он теперь из рук не выпускал и стрелы все время держал наготове.
Серый Паладин, как обычно, ко всему безучастный, шел пешком. Говорят, при должной тренировке лошадь может везти даже зомби, хотя и с явным отвращением. Но при приближении Паладина лошади пугались так, что ни о какой верховой езде не могло быть и речи — видимо, животные ощущали перед собой нечто настолько далекое от живой плоти, что никак не могли перебороть свои инстинкты.
Поэтому сэр Тай просто шел… вернее, бежал за кавалькадой. Бежал легко, бесшумно, совершенно не зная усталости. Глядя на этот размеренный бег, Рон вдруг подумал, что Паладин явно приноравливается к шагу коней. Наверняка он может передвигаться еще быстрее, если потребуется. При таких способностях неудивительно, что Серого частенько видели в самых разных, порядком удаленных друг от друга местах почти одновременно.
Отряд быстро, делая остановки лишь на ночлег, двигался на юг, в сторону гор, где в старых гномьих пещерах, купленных за немалую цену, жили орочьи племена.
Тарсис снова стоял там, где стрелы эльфа сумели обратить его в бегство. Он был здоров, сыт и полон сил. Древнее тело, напитанное силой истинного вампира, быстро восстановило утраченное, а две бабы, что, на свою беду, вышли в лес за побегами молодого папоротника, утолили и ставшую навязчивой жажду охотника.
Он и не ожидал, что его жертва будет терпеливо ждать, пока он поправится. Теперь необходимо было снова брать след: уж чем-чем, а нюхом собаки вампир не обладал. Хотя его обоняние и было куда острее человеческого, разобраться в следах трехдневной давности он не мог.
Сейчас он приобрел свой привычный облик — невысокого, на вид немолодого мужчины. Только глаза выдавали его сущность — но он мог погасить огонь и в них, если это было нужно. Пока же нужды такой не было, поэтому взгляд вампира вызывал ужас… помимо природного красного света теперь в этих глазах плескалась лютая ярость.
Он медленно ходил по маленькому участку тракта, где ночевали волшебница со спутниками. Десять шагов вперед, поворот, десять шагов назад. И думал… во всяком случае, стороннему наблюдателю показалось бы, что человек, одетый в какие-то рваные тряпки, напоминавшие остатки женского платья, полностью погружен в невеселые мысли. Однако вампир не раз убеждался, что может производить весьма обманчивое впечатление.
И еще шаг… и вдруг он, как молния, рванулся к дубу, стоящему у дороги. Взметнулась рука, хватая что-то почти невидимое.
Пальцы, увенчанные когтями, сжимались вокруг чего-то странного — то ли очень уж густой воздух, то ли… По прозрачному существу, попавшему в стальной захват руки вампира, пробежали цветные волны: вот обозначились глаза, поначалу такие же бесцветные, как и все тело, затем стремительно залившиеся сочно-зеленым оттенком. Вот стали видны волосы, тоже зеленые, чуть с золотым отливом. Существо отчаянно извивалось, но вампир не разжимал когтей.
Спустя несколько секунд дриада стала видимой полностью. Пожалуй, человек счел бы ее красивой, и даже эльфы, чьи вкусы, по их собственным убеждениям, были верхом утонченности, признали бы за этим существом определенное очарование. Она была похожа на женщину — крошечную, не более трех локтей ростом, с темной кожей, восхитительно нежной и бархатной. Чудесные волосы достигали пят, а зеленые глаза горели болью и отчаянием. Кое-где когти вампира уже прорезали эту тонкую кожу, и теперь между двух маленьких, как у девочки-подростка, грудок медленно стекала зеленоватая капля крови.
