— А как же? — удивился тот.— В Астрахани специализированный судоремонтно-судостроительный для кораблей класса «Река-море», а в Волгограде РОП — ремонтноотстойный пункт.
— А ты там с кем-нибудь знаком?,—Пончик кивнул.— А можешь у них узнать, как они? Нормально живут или тоже еле-еле концы с концами сводят? Позвони, поговори с людьми.
— Да мне и звонить не надо,— пожал он плечами.— Я и так знаю, что они нормально живут. Но от новых контрактов отказываться не стали бы. В наше-то время!
— Слушайте, я никогда в это особенно не вникала. А сколько, вообще, завод должен? — спросила я и, услышав названную Чаровым цифру, произнесла несколько единственно уместных в этой ситуации слов.
Видя мою реакцию, Михаил ухмыльнулся и добавил:
— А, если учесть, что оборудование давным-давно морально устарело и подлежит практически полной замене, то этим «туркам» — издевательским тоном произнес он,— проще выстроить на пустом месте новый завод, чем этот реанимировать.
— Так чего же они сюда лезут? — изумилась я, но мужчины только пожали плечами. — Ладно,— махнула я рукой.— Пусть у них самих об этом голова болит. А как у вас, простите за бестактность, со ссудами дела обстоят? Что Наумов говорит?
— Сказал, что в декабре видно будет,— отвернувшись, сказал Чаров.
— Мы с женой уже прикидывали и так, и эдак, как выкрутиться, да толку... — Пончик обречено гладил свою бритую голову.—У Михаила хоть дом недостроенный за сколько-нибудь продать можно, а я? Мне же для сына деньги нужны были — столярное производство у него. И ведь говорил дураку,— он шарахнул себя кулаком по колену,— чтобы без документов ничего не делал! Так нет же! Позарился, что ему ночью за полцены, пока хозяин не видит, доску высушат. А ее передержали так, что только на дрова стала пригодна. Вот и пришлось мне тогда к Богданову идти — он же беспроцентную ссуду мне давал. Неужели ты думаешь, что я бы по своей воле сюда пошел? В общем, радости у нас мало, Лена.
— Да, невесело. Ну, что ж, давайте все-таки надеяться на лучшее ...
— Ага,— перебил меня Чаров.— А готовиться к худшему.
— А кому сейчас легко? — сказав эту избитую фразу, я поднялась и стала прощаться.— Я с завтрашнего дня, как уже говорила, в архиве засяду, а вы, если вдруг что-нибудь новенькое узнаете, то звоните,— при этих словах я очень значительно посмотрела в глаза Пончику, отчего он сначала удивленно вскинул брови, а потом чуть прикрыл глаза, показывая, что понял.— Ну, счастливо оставаться. Целую, Муся!
Я зашла к Маньке забрать письмо и вышла на улицу — около моей «девятки» стояли Слава с Сережей и оживленно что-то обсуждали.
— Что за совет в Филях? — подойдя, спросила я.— Прикидываете, как круговую оборону организовать?
— Вы не смейтесь, Елена Васильевна,— серьезно сказал Вячеслав.— Я в Чечне сначала срочную отслужил, а потом по контракту. А что живой и невредимый вернулся, так это потому, что у меня чутье на опасность крысиное. Поэтому предлагаю — ездить вы теперь будете только на джипе. Я в частном доме живу и машину на ночь во дворе ставлю, а там к ней никто не подойдет.
— Слава, не обольщайся, кому надо — подойдут,— попробовала я остудить его пыл.
— Ну, если жизнь недорога, то могут попробовать. У меня «кавказец» во дворе, а это не зверь, это оружие. Сережка у меня в соседнем доме живет,— продолжал он,— и вашу «девятку» мы у него во дворе поставим. Телефоны у обоих есть, так что в любое время дня и ночи отвезем, куда надо. И не возражайте! — решительно закончил он.
— Слава, мне нравится твой подход к делу, но давай не будем забывать, что директор все-таки я. Поэтому забудь о том, что все бабы — дуры, и объясни мне толком, чего конкретно ты опасаешься, а уж я, недалекая, постараюсь понять.
— Вы себя к дурам не причисляйте, не надо!— огрызнулся он.— Только к собственной безопасности вы относитесь небрежно. А мне почему-то хочется с нормальными людьми да с нормальным начальником поработать подольше. Вот такая блажь на меня накатила! Вы, что, думаете, я не знаю, как Тольку с отцом угрохали? Прекрасно знаю! А я не мальчик нецелованный! Я на войне был и очень хорошо представляю, как этот киллер гребаный подготовлен. Вы из этого дела, как я понял, выйти не хотите, будете и дальше копать и, что думаете, эти сволочи вас в покое оставят? Позволят безнаказанно им мешать? А что они могут предпринять одному богу известно, у них, я смотрю, на все случаи жизни какая-нибудь гадость подготовлена. Поэтому
