— Осторожно! — крикнула Вериса и потянула Ронина на себя. Ивовремя — из надреза в диске хлынул поток чистого света.
Колдун чувствовал, как интенсивная магическая энергияпокидает сломанный талисман. Действовать надо очень быстро, иначе те, комупринадлежит эта энергия, потеряют ее навсегда.
Маг сконцентрировался и постарался как можно точнеепроизнести заклинание. В такой момент нельзя ошибиться. Заклинание должноподействовать.
Фантастическая, сверкающая радуга поднималась все выше ивыше в небеса. Ронин повторил заклинание, стараясь как можно четче произноситькаждое слово…
Ослепительный поток света поднялся на сотни футов надземлей, потом изогнулся и устремился туда, где бились драконы.
— У тебя получилось? — чуть дыша, спросила Вериса.
Ронин смотрел, на далекие силуэты Алекстразы, Десвинга идругих:
— Думаю, да… Надеюсь, что да…
— Вам еще не надоело? Долго вы собираетесь биться снепобедимым? — Десвинг презрительным взглядом смерил своих противников. Ондавным-давно потерял остатки уважения к Аспектам. Эти дураки продолжали колотитьсялбами о непробиваемую стену, хотя прекрасно знали, что, даже объединившись, ониничего не смогут сделать.
— Ты сеял ужас и страдания, Десвинг, — отвечала Алекстраза.— Не только среди нас, драконов, но и среди смертных существ этого мира!
— Какое мне до них дело? Да и до вас какое мне дело? Кто вымне? Никогда этого не пойму!
Королева Драконов покачала головой, как показалось Десвингу,с сочувствием… к нему?
— Да… тебе этого не понять…
— Хватит, я наигрался с тобой… со всеми вами! Мне следовалоуничтожить вас еще четыре года назад!
— Ты не мог! Создание «Души Демона» ослабило и тебя.
— Но сейчас сила вернулась ко мне! Я быстро иду к цели… апосле того как я вас уничтожу, я возьму твои яйца, Алекстраза, я создамсобственный совершенный мир!
Вместо ответа красная Королева снова бросилась в атаку.Десвинг хохотал, он был уверен, что ее заклятия, как и раньше, не принесут емуникакого вреда. Его собственная мощь и металлические пластины, впаянные в егошкуру, делали его неуязвимым, ничто не могло повредить ему…
— А-а-а-а-а!!!
Ярость Алекстразы ударила Десвинга с неожиданной силой.Пластины закаленного металла не смогли смягчить силу удара. Черный драконмгновенно защитился мощным щитом, но поздно — шкура была повреждена. Вся еготуша изнывала от боли, которой он не испытывал уже сотни лет.
— Что… что ты со мной… сделала?
Результат атаки сначала удивил и саму Алекстразу, но потомпонимающая, торжествующая улыбка украсила ее драконью морду.
— Это только начало, начало того, о чем я мечтала все этигоды, проклятое чудовище!
Туловище Королевы Драконов увеличилось и стало наливатьсясилой. С другими Аспектами происходило то же самое. Десвинг почувствовалнеладное, он понял, что с его идеальным планом произошло что-то непоправимое.
— Вы чувствуете? Чувствуете? — затараторил Мелигос. — Я —снова я! Это чудесно! Просто восторг!
— И я это чувс-с-ствую! — отозвался Носдорма, егодрагоценные глаза сверкали как никогда. — Да-а, как раз-з-з вовремя!
Йесира открыла свои завораживающие глаза, они были настолькозавораживающие, что Десвинг не смог в них смотреть.
— Это — конец кошмара, — прошептала она. — Наши мечты сталиявью!
— К нам вернулось то, что было потеряно, — кивнулаАлекстраза. — «Душа Демона»… «Души Демона» больше не существует.
— Этого не может быть, — ревел бронированный левиафан. — Это— ложь! Ложь!
— Нет, — поправила его красная Королева. — Теперь осталасьтолько одна ложь — это то, что ты непобедим.
— Да-а-а, — прошипел Носдорма. — И я с-с-с нетерпениемж-ж-жду, когда эта глупая лож-ж-жь будет опровергнута…
И Десвинга атаковали четыре силы, четыре стихии, с которымион еще никогда не сталкивался. Теперь он дрался не с призраками своих врагов.Он дрался с равными, и четырем Аспектам одновременно он противостоять не мог.
Мелигос обрушил на него покров из туч, который окутывалчелюсти дракона, затыкал ноздри и не давал дышать. Носдорма повернул противДесвинга время. Оно истощало силы врага, заставляя его страдать недели, месяцы,а затем и годы, не давая ни минуты передышки. После этих атак зашита черногодракона была ослаблена настолько, что Йесира без труда проникла в его сознаниеи погрузила его в кошмары, созданные им же самим.
И только после этого перед ним предстала Алекстраза —карающая Немезида. Она посмотрела на черного дракона, в глазах ее все еще читалосьсочувствие, и сказала:
— Мой Аспект — Жизнь, черное чудовище. И я,как любая мать,знаю и боль, и счастье, которые она дарит! Несколько последних лет я наблюдала,как растят моих детей, чтобы сделать из них орудие войны, как убивают их, еслиони недостаточно сильны или слишком своевольны! Я жила с сознанием того, чтогибнут многие и многие, а я не могу им помочь!
— Твои слова для меня ничего не значат, — рычал Десвинг,предпринимая слабые попытки отбить атаки Аспектов. — Ничего!
— Да, пожалуй, ничего… поэтому я и заставлю тебя испытатьстрадания, которые испытала сама…
Против других атак он еще мог как-то защищаться, даже противнасылаемых Йесирой кошмаров, но против Алекстразы у него не было оружия. Онаатаковала его болью, но своей болью. Она не использовала страдания, которыебыли известны Десвингу, Алекстраза использовала боль матери, которая страдаеткаждый раз, когда у нее отбирают дитя и когда это дитя заставляют делать нечтоужасное.
Страдания матери, у которой убивают ребенка.
Но у Десвинга не было детей. Боль, посланная Алекстразой,проникала туда, куда не могли проникнуть ни когти, ни зубы, разрывающие плоть,она проникала в самое его существо.
Самый ужасный из драконов издал крик, какого еще не слышалиАспекты.
Это, вероятно, его и спасло. Пораженные драконы забормотализаклинания, а Десвинг, вырвавшись, наконец, из смертельной хватки страданий,стремительно полетел прочь. Туша черного левиафана, содрогаясь от крика,исчезала вдали.
— Мы не мож-ж-жем поз-з-зволить ему уйти! — опомнилсяНосдорма.
