— Согласен.
Кольт хмыкает, поправляя свою шляпу.
— Ты мне нравишься всё больше, Трей Винчестер. — Он протягивает руку. — Я согласен с твоими условиями.
Пожимаю его ладонь.
— Спасибо.
— А теперь что касается информации…
На протяжении следующих двух часов я в деталях рассказываю Кольту всё, что мне известно. О том, как правительство создаёт сверхсолдат, чтобы захватить Прайд, а в перспективе, возможно, и другие провинции. Описываю то, что увидела Сиенна в подвале здания ВИГ в Рубексе: десятки мужчин и женщин были похищены и перепрограммированы, равно как и в подвале здания «Мэтч-360» в Легасе. Также рассказываю ему о группе людей, которых мы спасли из больницы после издания указа.
— И какие они, эти сверхсолдаты? — спрашивает Кольт.
— Я с ними ещё не сталкивался. Но на нас нападали генетически модифицированные собаки. Если солдаты хотя бы вполовину так же сильны, как те монстры, то Прайду и другим провинциям есть чего боятся. Скорость, сила, ловкость, смелость — все черты хорошего солдата усиливаются в разы. Представь себе идеальную армию.
Кольт потирает бакенбарды, обдумывая мои слова.
— И как ты предлагаешь их остановить?
— Создав свою собственную армию, разумеется.
Кольт качает головой.
— Нам не хватит ресурсов, чтобы выступить против целой армии сверхсолдат.
— У вас есть мы. Я, Зейн, Нэш и все те, кто сумел выбраться из лагеря «Зенит» живыми. Пускай не все из нас генетически модифицированы, и мы не являемся сверхсолдатами, но мы умеем сражаться.
— А ты?
— Что я?
— Ты гем?
— Да.
Кольт расплывается в довольной улыбке.
— Я так и думал.
— Так где сейчас остальные?
— Ты имеешь в виду тех, кто приехал перед вами?
— Да. Где они?
— О, их здесь нет.
Мышцы моей шеи сжимаются.
— Что, прости?
— Их отправили в Олд-Ричмонд, столицу Прайда.
— Почему? — спрашиваю я, чувствуя, как ускоряется кровь в венах.
— Туда я отправляю всех новоприбывших.
Он произносит это так, будто люди каждый день пытаются пересечь границу.
— И где же этот Олд-Ричмонд?
Кольт широко разводит руки.
— Далеко отсюда.
— С ними всё в порядке?
Он пожимает плечами.
— Думаю, да.
Мне страшно задавать следующий вопрос.
— Сколько… их?
— Я не считал. Человек пятнадцать, наверное? — Он откидывается на стуле. — Их возглавляла девчонка с африканскими косичками…
— Пейдж.
Кольт щёлкает пальцами.
— Да, точно, Пейдж. Крепкий орешек.
Улыбаюсь.
— Да, она такая.
— Так вот. Был ещё один очень тёмный парень…
— Ашер, — говорю я. — Его ведь звали Ашер?
— Честно, не помню его имени. Он был не особо разговорчив.
Очень похоже на Ашера.
— Ладно, кто ещё?
— Рыжеволосая женщина с маленькой девочкой.
Моё сердцебиение ускоряется.
— Прости, ты сказал «рыжеволосая женщина и маленькая девочка»? Девочка была светленькой, лет пяти?
Кольт качает головой.
— Не помню.
Хотелось бы верить, что это были мама и сестра Сиенны, но я видел их обгоревшие тела. Я их хоронил собственными руками. Наверно, это женщина с дочкой, которых мы спасли из больницы.
И всё же во мне вспыхивает искра надежды. Может, некие силы свыше всё же присматривают за нами.
— Так что теперь? Я могу увидеть Сиенну?
Стараюсь, чтобы мой голос звучал не слишком заинтересованно, но судя по тому, как приподнялись уголки рта Кольта, его так просто не обманешь.
— Конечно. Уверен, это вполне можно организовать.
Он поднимается со стула и выводит меня из допросной — теперь уже без мешка на голове. Я следую за ним по узкому яркому коридору. Мы проходим мимо нескольких закрытых дверей с стеклянными прямоугольными вставками в каждой, через которые можно мельком увидеть, что происходит внутри.
Комната Сиенны оказывается самой дальней. Когда я захожу туда, клянусь, у меня ощущение, будто мы попали на тот свет. Всё ослепительно белое.
Сиенна лежит без сознания на кровати, её бледная кожа едва ли не сливается с окружающей обстановкой — белой наволочкой, белой простынёй и белым покрывалом. А вот её волосы напоминают пламя на снегу.
Я сажусь рядом с ней, умирая от желания прикоснуться. Но держу в себя руках и жду, пока Кольт не выйдет. Дверь щёлкает, и я беру Сиенну за руку.
Провожу пальцем вверх и вниз по её руке, по следам веснушек. Наклонившись, убираю прядку волос с её лба. Мои пальцы задерживаются на её тёплой коже. Прижимаюсь лбом к её лбу, глубоко вдыхая и выдыхая. Может, если я буду дышать за неё, у неё найдутся силы открыть глаза.
Мне так много хочется ей сказать, но мне кажется глупым разговаривать с ней, когда неясно, слышит ли она меня вообще или нет.
Чувствовала ли то же самое Сиенна, когда сидела у моей кровати после того взрыва в здании правительства? Ждала ли она, когда я очнусь? Переживала?
Медсестра в голубой форме входит в комнату. Она так резко выделяется на фоне всей этой белизны, что на секунду показалась мне посторонней. Я выпрямляюсь.
— Почему она ещё не пришла в себя?
— Её телу требуется отдых после аварии.
Медсестра проверяет капельницу, затем смотрит на экран аппарата, отслеживающего сердцебиение Сиенны.
— С ней что-то не так?
— У неё сильно пострадал спинной мозг. На восстановление могут уйти недели. И даже в таком случае нет никаких гарантий.
Она произносит это как профессионал, без каких-либо эмоций.
— Что это значит? — От её расплывчатых ответов я начинаю нервничать. — Она ведь сможет ходить, да? Она ведь не…
— Парализована? — Медсестра качает головой. — Нужно провести больше тестов. У нас здесь нет подходящего оборудования.
— Не понимаю.
— Олд-Ричмонд. Там вам наверняка смогут помочь. — Закончив проверку, она направляется к двери. На полпути оглядывается через плечо: — Туда увезли остальных
