вылечили, но и передали что–то от себя».
- «Не что-то, а отдали часть себя. И, дай боги, что бы лучшую часть».
- Пап, ты с мамой Риной сейчас говорил? Вот там? – и девчушка постучала тонким пальчиком по голове Антона. – Я слышала её голос, но слов не разобрала. А ты меня научишь так же разговаривать? Пап! Обещай, что научишь! Я хоть и маленькая, но уже умею читать и писать. И вообще много знаю. Мама со мной занимается, она добрая и любимая. Такая же, как ты и мама Рина.
- Стоп, малыш. Давай не всё сразу, голова кругом идёт.
Антон прошёл к стойке ресепшина, подхватив тонкое тело девочки одной рукой, увидел, что вокруг стоят работники клиники, улыбаясь, наблюдая с улыбками за встречей. И только одна тоненькая женщина в дублёнке (да какая женщина, та была на вид лет двадцати пяти, самое большое), с каким-то непонятным выражением смотрела на парня.
- Подожди немного, малыш, - Антон подошёл к незнакомке. – Доброе утро. Вы, как понимаю, мама этого котёнка?
- Мам! – зазвенел голос девочки. – Папа назвал меня котёнком. Вот всё и выяснилось. Раз я котёнок, то ты мама кошка. Папа не стал бы обманывать. Правда, пап?
- Не совсем так, - рассмеялся Антон. – Ты не совсем котёнок. Ты человек с котёночным характером. Иначе как можно было так ловко забраться ко мне на шею? Так могут только маленькие девочки с котёнком внутри.
Парень хотел передать ребёнка в протянутые руки мамы, но куда там – малыш вцепился словно клещ, не желая расставаться с приобретённым «папой».
- Юля, очень тебя прошу – слезь с шеи и иди ко мне, - в голосе девушки прорезался металл, но девочка замотала головой, а её волосы встали дыбом. – Только не смей повторять то, что творила дома.
Эта фраза была сказана уже испуганным голосом и парень почувствовал, что девочка может сорваться, ощущая как её тело начало дрожать от надвигающегося плача.
Мотнув головой женщине, что бы та не продолжала, Антон вновь чуть отстранил девочку от себя.
- Как понял, я на некоторое время выпадаю из рабочего процесса, - он усмехнулся и окинул взглядом всех присутствующих в холле. - Полин, будьте так добры, предупредите, что сегодня приём будет немного сдвинут по времени, но примем всех. Арин, тебя тоже прошу на несколько минут задержаться. Так, чего все стоим и разглядываем? Мы идём переодеваться, а все работают по плану.
Сотрудники стали расходиться по рабочим местам, а Антон с сестрой, пригласив маму ребёнка, поднялись в директорский кабинет. Арина, включив чайник, пошла в соседнюю комнату переодеваться, а Антону наконец-то удалось осободить шею от рук ребёнка, которого усадил на колени.
- Ещё раз доброе утро, – улыбнувшись, молодой человек погладил девочку по голове. – Как самочувствие у Вас и ребёнка?
- Простите, я ведь не видела до сегодняшнего дня ни Вас, ни Вашей сестры, - молодая женщина смутилась. – Я тот страшный день вообще плохо помню. Осталось в памяти, как мой ребёнок летит по воздуху и, ударившись о забор, падает на землю. Потом, словно на фотографии, окровавленное лицо дочки и ей закатывающиеся глаза. Ещё осталось в памяти как хотела схватить её, но левая рука висела словно чужая и всё, темнота. Да и дальше всё фрагментами. Множество врачей вокруг – уколы, шина на руке, потом дочка в чужом свитере, которая мне улыбалась. Вообщем, мало что помню. Я хотела ещё раньше прийти и поблагодарить Вас за всё, что сделали, но рука… Ни одеться толком, ни обуться. Юля помогала, она у меня умничка, не по годам взрослая. Хотя и изводила все дни, мол, надо идти к папе, он поможет. Всё волновалась, что Вы не с нами. Пыталась объяснить, что Вы не папа и мама Юли, но дочь меня не слушала. Точнее, слушала, но не понимала до конца, что пытаюсь донести до её головки.
- А почему ты не слушаешься мамы? – Антон, задавая вопрос, добавил строгости в голос.
- Я маму слушала, но она не верит, что я иногда в голове слышу твой голос, пап. И не поверила мне, что могу помочь с лапкой.
- Юля, сколько можно тебе говорить, что у меня рука, а не лапка? – женщина раздражённо посмотрела на дочь.
- Так папа только что сказал, что я котёнок…
- Подожди, малыш, – Антон улыбнулся. Держа на коленях девочку, внезапно понял, что ему совершенно не хочется, что бы эта кроха исчезла из его жизни, а всё потому, что он каким-то звериным чувством ощутил запах ребёнка и всё в нём кричало – «ЭТО ТВОЁ, РОДНОЕ»!!! Скривившись от таких мыслей, увидел очумевшие глаза зашедшей в кабинет сестры.
- «Это что такое было сейчас?» - Арина остолбенела, глядя на брата.
- «Не знаю, Рин. Что-то древнее во мне проснулось, вот только что? Понимаю, девочка никаким образом не может быть моим ребёнком, но во мне всё вопит - это именно мой ребёнок. Знаешь, может мой не по крови, по духу, по той внутренней силе, что у нас общая. Мы сейчас стали единым целым – обрати внимание как она жмурится от удовольствия, словно её гладят. Ведь это не просто так. Она ощущает тоже самое, что и я!»
- «Как тебе уже сказала, скорее всего мы поделились с малышкой Даром, но ты в большей степени. Именно ты её вытащил, а я… Да, вдруг вспомнила. Мы ведь её поместили в сверкающее яй.… сферу… И когда я отключилась и отдёрнула руки, ТА продолжала сверкать? Или нет?»
Антон задумался.
- «Рин, ты ведь права. И как сам не подумал, не вспомнил? Ты тогда отступила на шаг и осела у стены, а вокруг ребёнка сфера, к моему удивлению, продолжала сверкать. И только когда понял, что всё получилось, та схлопнулась, исчезла без моего участия».
